Истоки национального своеобразия немецкой поэзии: реформа Мартина Опица и философия Якоба Бёме

• Автор: Шаулов, Сергей Михайлович
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2009
• Место защиты: Уфа
• Количество страниц: 466 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
1. Неизбывная актуальность барокко
2. Предмет и объекты исследования, актуальность обращения к
ним. Цель и задачи работы
3. Теоретические основания и методология исследования
4. Научная новизна и основные положения работы
5. Теоретическая и практическая значимость работы
6. Апробация и структура работы
РАЗДЕЛ I. ОПИЦИАНСКАЯ ОРИЕНТАЦИЯ НЕМЕЦКОЙ ПОЭЗИИ: КЛАССИЦИЗМ ИЛИ БАРОККО?
Глава 1. Теоретическое самоопределение Мартина Опица
1. Культурно-исторический фон типологической проблемы
2. Классицизм, барокко
3. ...и «Книга...» Опица
Глава 2. Литературный контекст и поэтическая практика Опица.
1. Опицианское «направление» среди себе подобных
2. Поэтическая практика Опица: образцовое барокко
Глава 3. Концепция человека в лирике Пауля Флеминга
1. Ученик Опица и -петраркист
2. «Человек бесконечно превосходит человека» (Паскаль)
3. Воля к смерти и причастию
РАЗДЕЛ II. «ДУХ ВОЗРОЖДЕНИЯ», ГЕРМАНИЯ НАЧАЛА XVII ВЕКА И ЯКОБ БЁМЕ
Глава 4. СПЕЦИФИКА РЕНЕССАНСНОГО СВОБОДОМЫСЛИЯ
Глава 5. Интеллектуально-духовная атмосфера в Германии накануне Тридцатилетней войны
Глава 6. Историческая жизнь как внутренняя жизнь гностика

РАЗДЕЛ III. МИСТИКА КАК ПОЭЗИЯ
Глава 7. НАСЛЕДИЕ БЁМЕ КАК ПРОБЛЕМА ИСТОРИИ ЛИТЕРАТУРЫ И ФИЛОСОФИИ
1. Проблема понимания Бёме в исторической перспективе
2. Наследие Бёме как проблема истории литературы
3. Наследие Бёме как проблема истории философии
Глава 8. КОНЦЕПЦИЯ РОЖДАЮЩЕГОСЯ МИРА И ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕКА В философии Бёме
1. Неизбежность философии
2. Возникающий мир и слово Якоба Бёме
3. Онтология сотворения мира как этика и психология
4. Концепция и проблема человека в философии Бёме
Глава 9. Спасение ЧЕЛОВЕКА в антропологии Бёме под литературно-эстетическим УГЛОМ ЗРЕНИЯ
1. Бёме и проблема спасения у Гриммелъсгаузена
2. Драматическое начало в прозе Бёме
3. Лирическое начало в прозе Бёме
4. Бёме-автор и проблема литературно-родовой принадлеэ/сности
его творчества
5. Всемирный семиозис как онтологический фундамент поэтики
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ПРИЛОЖЕНИЕ
Экскурс 1. «Вечерняя песнь» и топос сакральной ночи в немецкой ЛИРИКЕ: ОТ БАРОККО К РОМАНТИЗМУ (трансформация барочного жанрового образования)
Экскурс 2. ДВОЕМИРИЕ И ПРЕОБРАЖЕНИЕ В РАННЕЙ (ДО 1914 Г.) ЛИРИКЕ И.Р.Бехера (поэтика барокко в новейшем личностном сознании)
Список использованной литературы

Введение
1. Неизбывная актуальность барокко
Двадцатый век вослед семнадцатому, хотя и в существенно ином смысле, явился «веком барокко»: в области художественно-исторического знания он прошел под знаком открытия и осмысления барокко как самостоятельного и эстетически самодостаточного явления. Однако это не было открытием в том смысле, в каком говорят об исторических, архивных, археологических открытиях, потому что на этот раз открывалось как будто известное: речь шла о новом ведении исторически данного материала искусства, о формировании нового дискурса в его описании, менявшего его восприятие и оценку, а заодно ломавшего всю прежнюю концепцию литературноисторического процесса. Этот момент установления новых отношений между объектом познания и познающим сознанием чрезвычайно важен для понимания органичной включенности «открытия» и осмысления барокко в глубокий и плодотворный кризис гуманитарно-научной методологии, который разворачивается на протяжение XX века.
Говоря об истории и сегодняшних, - безусловно, промежуточных, -итогах изучения барокко, стоит сначала вспомнить о своеобразии этого объекта исследований, о его активности по отношению к сознанию реципиента (исследователя), об отсутствии в этом взаимодействии четкой границы между научным осмыслением и эстетическим переживанием объекта. Все это имеет прямое отношение к постановке проблемы, которой посвящено наше исследование, поскольку выбранный для него материал представительствует за явление, которое на протяжении многих десятилетий не только сопротивлялось бесчисленным попыткам теоретически определить его сущностное
ского зрения. А поиск «золотой середины» в данном случае предполагает лишь примирение двух ксенофобий. Так на месте дискредитировавшей себя стратегической идеи образуется пустота, в которой лавинообразно и беспорядочно усваивается вековой опыт модернистского и постмодернистского крушения традиционного историзма. Его праздники мысли мы переживаем постфактум, зато его катастрофизм («конец истории») целиком наш, сегодняшний. Слышен панический призыв «все перечитывать заново», но и он, увы, направляет «вослед» - неопозитивистской «микроистории»69, уже развившейся и давшей свои плоды в западной науке. Это своеобразный исторический натурализм, ограничивающий исследователя доскональным рассмотрением строго определенного «куска действительности», как выразился бы Золя. Эта когнитивная стратегия проверена эволюцией искусства и не может не привести (и приводит) к импрессионистическому дроблению теперь уже научно-исторической картины, где смысл нередко подменен приемом.
Важность частных исследований, конечно, никто не может отрицать, и потребность «все перечитывать заново» насущна всегда, и ценность досконального знания социально-исторических, политико-идеологических, биографических и прочих обстоятельств и подробностей вокруг изучаемого явления искусства неоспорима, так же как всегда останется в цене внимательное прочтение и интерпретация конкретного текста (и в нашей работе этому, естественно, уделено соответствующее внимание). Но потому-то ПОЗИТИВИЗМ и не стал последним словом гуманитарной науки, что для обретения полноты человеческого смысла всей этой конкретике необходимо войти в отношения взаимодополнительности с обобщающей идеей. А надежда на ее непроизвольное явление из «непредвзятых» частных анализов — натуралистическая иллюзия. Обобщающий смысл исследования может быть только пред-взят. Разумеется, - на основании аксиоматики, вынесенной исследователем из зна-
69 См. об этом: Бессмертный Ю.Л. Некоторые соображения об изучении феномена власти и о концепциях постмодернизма и микроистории // Одиссей. Человек в истории. 1995. - М.: Наука, 1995. С. 9-13.