Русская классическая литература в восприятии И.А. Бунина и М.А. Алданова

• Автор: Жильцова, Елена Александровна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Великий Новгород
• Количество страниц: 195 с.

Оглавление
Введение
Глава 1. A.C. Пушкин в критических и творческих работах
И.А. Бунина и М.А. Алданова
§1. «И в голову не приходило быть меньше Пушкина...»:
Пушкин в восприятии Бунина
§2. «У нас Пушкин положил начало всему, всем видам поэзии и прозы»: наследие Пушкина в интерпретации Алданова
Глава 2. Н.В. Гоголь в оценках И.А. Бунина и М.А. Алданова
§1. «Гоголь - лубочный писатель. Великий, замечательный,
необыкновенный, а все-таки лубочный»: личность и творчество Гоголя в восприятии Бунина
§2. «Писатель же он был, конечно, несравненный»:
Гоголь в творчестве Алданова
Глава 3. Ф.М. Достоевский как объект литературно-критического
и художественного творчества И.А. Бунина и М.А. Алданова
§1. «Да, я хочу сказать, что Достоевский плохой писатель»:
Бунин и Достоевский
§2. «...Не люблю этого человека, хоть восхищаюсь великим писателем»: личность и творчество Достоевского в наследии Алданова
Глава 4. А.П. Чехов в творческом восприятии
И.А. Бунина и М.А. Алданова
§ 1. «Один из самых величайших и деликатнейших русских поэтов...»:
Бунин и Чехов
§2. «В рассказах, и в театре он создал свой жанр,
свой ритм, свою фразу»: Чехов в прозе Алданова
Заключение
Список литературы

Введение
Отношение русских писателей XX и XXI столетий к русской классической литературе - проблема, интерес к которой в отечественной науке на данный момент весьма высок.
Объединение имен писателей для изучения восприятия русской классики в их творчестве, литературной критике, публицистике должно иметь внятное объяснение.
В литературной жизни эмиграции «первой волны» имена Ивана Алексеевича Бунина и Марка Александровича Алданова часто звучали рядом, вместе; их многолетняя, уникальная дружба превратилась в легенду. Два больших, не похожих друг на друга писателя, пронесли эту дружбу сквозь долгие годы, ни разу не омрачив ссорой. На наш взгляд, одной из ее основ была общность литературных взглядов.
Переписка писателей1 во многом дает представление о взаимной личностной симпатии. Она проникнута удивительным взаимопониманием, постоянной трогательной заботой друг о друге и вместе с тем возвышенностью мысли -устремленностью и к путям развития русской литературы, и к «вечным» нравственным вопросам. Это же мы видим и в воспоминаниях2.
Вместе с тем творческое взаимодействие оказывается не проясненным по сути. Известно, что в какой-то степени Бунин оказал воздействие на творчество Алданова и в какой-то Алданов повлиял на публикации произведений Бунина и даже на его художественное видение. Но обстоятельного исследования сходства и различий в эстетических предпочтениях двух близких по духу писателей еще не написано. Мы предполагаем, что позиции этих писателей, когда сходятся, словно
1 Письма М.А. Алданова к И.А. и В.Н. Буниным / Подг. к печати М.Э. Грин // Новый Журнал. Нью-Йорк, 1965. № 80. С. 258-287; № 81. С. 110-147; «Этому человеку я верю больше всех на земле»: Из переписки И.А. Бунина и М.А. Алданова / Вступл., публ., подгот. текста и прим. A.A. Чернышева // Октябрь. 1996. № 3. С. 115-156; др. издания.
2 Устами Буниных. Дневники Ивана Алексеевича и Веры Николаевны и другие архивные материалы: в 3 т. /
Под ред. М. Грин. Frankfurt am Main, 1977, 1981, 1982.

увеличиваются в своей глубине и значимости, в пользе для понимания не только литературы, но и жизни в целом.
Предлагаемая диссертация посвящена изучению такой общей для писателей основы, как русская классика, и рассмотрению восприятия И.А. Буниным, М.А. Алдановым классической традиции русской литературы, представленной именами A.C. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, И.С. Тургенева, Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, А.П. Чехова.
Революция, гражданская война, красный террор всего за каких-то несколько лет - с 1917 по 1922 годы - выплеснули за границу мощнейшие интеллектуальные силы страны. Ученые и философы, богословы и церковные деятели, литераторы и художники - цвет отечественной духовности, науки и культуры - оказались в рассеянии, в буквальном смысле слова без почвы, без родной земли, в ситуации, которая ранее мыслителям XIX века казалась столь опасной для духовной цельности личности. А. Гачева3, анализируя рецепцию Достоевского в пореволюционных течениях русской эмиграции, напоминает его слова: «кто теряет свой народ и народность, тот теряет и веру отеческую и Бога» [9, т. 29, кн. 1, с. 145]. Эмиграция 1920-х годов уносила Россию с собой: «история, опыт, вера, самосознание страны пеплом Клааса стучали в ее сердце»4. Но жизнь ее не могла быть полноценной. Поэтому литература Русского Зарубежья несет трагическое осознание невозможности достигнуть гармонии в XX веке. Но в поиске новых жизненных ориентиров «беженцы» неизменно перечитывали русских писателей XIX века, обсуждали их произведения на литературных встречах, в письмах.
И.А. Бунин существовал как бы на стыке времен, видя традиции классики и принципы обновления искусства. Его творчество - это показатель того, как время стало «проверять» этические и художественные законы классиков. Реакция эта началась накануне Первой мировой войны и продолжалась более 30 лет. Главная историческая миссия, которую выполняла русская эмиграция, - «сохранение
ч 3 Гачева А. В поисках нового синтеза: духовное наследие Ф.М. Достоевского и пореволюционные течения
русской эмиграции 1920-1930-х годов // Достоевский и XX век: в 2 т. / Под ред. Т.А. Касаткиной. М., 2007. Т. 2.С. 3.
4 Там же.

<...> пел гимны, которым, впрочем, даже не старался придать хотя бы художественное достоинство. <...> Так ли писал Пушкин, когда писал для вечности?» [1, с. 107].
Пушкин не вошел в предлагаемую Алдановым «табель о рангах» русских писателей XIX века: он и Лермонтов - «великие поэты», «сколь ни совершенны и ни удивительны их прозаические произведения» [5, кн. 6, с. 478]. Писатель
сожалеет о том, что «главное и бессмертное в Пушкине - его стихи - никому, кроме

русских, не доступно» . Оценить поэзию Пушкина и Лермонтова в переводе невозможно.
Как отмечает В. Сечкарев, о двойственности алдановского отношения к гению Пушкина речи быть не может86. В статье о русской классической литературе «Сто лет русской художественной прозы» Алданов называет Пушкина «одним из наиболее жизнерадостных людей, когда-либо посетивших землю»87.
О непосредственном отношении к Пушкину и его наследию можно узнать из публицистических статей и очерков Алданова: «Неизданные произведения Пушкина (В связи с конгрессом спиритов)» («Дни», Берлин, 1925, № 807); «Пушкин на итальянской сцене» («День русской культуры», Париж, 1926); «О “Памятнике”» («Пушкин», Париж, 1937); и других88.
В очерке «Неизданные произведения Пушкина (В связи с конгрессом спиритов)» Алданов «рад» предложить читателям (и это «не должно особенно удивлять») такую «редкость», как «никому не известные» произведения Пушкина (событие времен окончания в Париже всемирного съезда спиритов). Речь идет о двух небольших рассказах на французском языке. Особенность их в том, что они не написаны Пушкиным, а «продиктованы совсем недавно его духом медиуму и со слов этого медиума точно воспроизведены спиритом Шарлем Дорино», на книгу которого автор натолкнулся «случайно» [5, кн. 2, с. 30-32]. В книге содержится несколько рассказов, записанных со слов медиума, среди авторов - Золя, Мопассан, Ренан, Бальзак, Теофиль Готье, из «иностранцев» только Диккенс и Пушкин.
85 Алданов М. Введение в антологию «Сто лет русской художественной прозы». Цит. по изд.: Вековой заряд духовности: Две неопубликованные статьи о русской литературе. С. 169.
86 Сечкарев В. Пушкин и Гоголь в произведениях Алданова. С. 172.
87 Алданов М. Введение в антологию «Сто лет русской художественной прозы». С. 165.
88 Филин М. Об авторах // «В краю чужом...». Зарубежная Россия и Пушкин / Составление, вступительная статья и комментарии М. Филина. М., 1998. С. 463.