Онтоантропологические аспекты вербального знака

• Автор: Резвушкин, Кирилл Евгеньевич
• Шифр специальности: 09.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2015
• Место защиты: Челябинск
• Количество страниц: 131 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ВЕРБАЛЬНОГО ЗНАКА
1Л. Основания и предпосылки вербального знака
1Л Л. Знак как предмет науки и предпосылка искусства
1Л.2. Философские подходы к анализу вербального знака
1.2. Вербальный знак в культуре
1.2Л. Вербальный знак в иерархии семиозиса
1.2.2. Вербальный знак в историческом бытии культуры
ГЛАВА 2. АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ВЕРБАЛЬНОГО ЗНАКА
2.1. Духовный аспект вербального знака
2.1.1. Вербальный знак в мышлении
2.1.2. Вербальный знак в коммуникации
2.2. Материальный аспект вербального знака
2.2.1. Индивидуальный план функционирования вербального знака.
2.2.2. Коллективный план функционирования вербального знака
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. Одной из тенденций, характерных для современности, является отсутствие представлений о целостном образе человека. Наиболее ярко «утрату целостности образа человека» можно проследить в таких областях научно-практической деятельности, как медицина и экономика. Экономика как дисциплина сформировалась в эпоху Просвещения, в русле традиции морально-нравственной философии. Экономика выступала в качестве секуляризованной этики и ориентировалась на общее благо. Однако, в конечном счете, целостное представление о человеке в экономике редуцировалась до представления о материальном благосостоянии, а сам человек оказался подчинен объективированным экономическим отношениям (В. Батурин).
Та же самая тенденция объективации и дробления личностного начала в пациенте просматривается в медицинской науке. Начиная с Нового времени, медицина принимает все более специализированный и орудийный характер и отходит от принципов Клятвы Гиппократа, утрачивая целостный бытийный образ человека в качестве горизонта деятельности. Результатом стала легализация эвтаназии — практики содействия врачом добровольному уходу человека из жизни. Однако при таком ходе дел нравственное содержание врачебной деятельности серьезным образом искажается. Критики справедливо отмечают, что мораль требует объективации субъекта «не через орудийность, но через межиндивидуальную взаимосвязь - через отношение, взятое вне его предметной представленности» (В. А. Рыбин).
Однако, проблема заключается в том, что человек при этом совсем не обязательно обладает истиной бытия. Забвение подлинности бытия сопровождается исключением из картины мира самого человека. «Итак, надо было понять человека, включая его сознание, исходя из его встроенности в целостность реального мира», - так в 1949 г. ставил задачу Николай Гартман в

работе «Старая и новая онтология» (Н. Гартман). Через более, чем четверть века после Гартмана М. Фуко в работе «Слова и вещи» пишет, что при смене диспозиций пост-современного мышления человек исчезает, «как исчезает лицо, начертанное на прибрежном песке». (Эта метафора давно стала хрестоматийной.) Фуко предугадал тенденции общественно-исторического развития начала XXI века.
Ещё один момент, обеспечивающий актуальность избранной темы, связан с глобализационными процессами. Глобализация ставит под вопрос сохранение национальной идентичности, которая во многом конституируется через историческую память. В свою очередь, бытование исторической памяти, помимо формы письменных источников, связано с устной традицией. Для бесписьменных обществ устная традиция, соответственно, является единственным основанием исторической памяти. Большой интерес вызывают исследования в русле oral history.
Таким образом, актуальность проблемы связана с отходом от подлинности бытия и - в качестве реакции на него - попытками на разном уровне рефлексии вновь обрести её.
Степень разработанности проблемы. Вербальный знак является видовым понятием по отношению к понятию знака вообще. В общей семиотике
Ч.С. Пирса знак понимается как «нечто, что замещает собой нечто другое для кого-то в некотором отношении или качестве» (Ч.С. Пирс). В лингвоцентрической семиотике Ф. де Соссюра знак трактуется как двухчленное целое, связывающее понятие (означаемое) и акустический образ (означающее), который, в свою очередь, является не материальным звуком, а психическим ‘’отпечатком” звучания, обладающее свойствами произвольности и линейности (Ф. де Соссюр). То есть, соссюровское описание, фактически, может быть применено к языковому знаку.
На первый взгляд, для того чтобы охватить все формы мышления и коммуникации, целесообразно обратиться к понятию знака как логической форме с наиболее широким объёмом. Однако объём данного понятия

В работе «Голос и феномен» лидер французского постмодернизма опирается в основном на 2-й том «Логических исследований» Гуссерля. И в плане характеристики вербального знака для нас важно следующее его соображение: «будучи заинтересованным в языке только в пределах
рациональности, Гуссерль в наиболее традиционной манере определил сущность знака, взяв логическое в качестве его телоса или нормы. То, что этот телос есть телос бытия как присутствия — вот то, на что мы здесь хотим указать» [51, с. 17].
Так, Э. Гуссерль выделяет два типа знаков - оповещающие и обладающие значением (иначе - выражения). Первый тип знаков характеризуется тем, что «какие-либо предметы или положения дел, о существовании которых кто-либо обладает действительным знанием, оповещают его о существовании других определённых предметов и положений дел в том смысле, что убеждённость в бытии одних переживается им как мотивация (причём сама мотивация остаётся непрояснённой) убеждённости в бытии или мотивация предположения бытия других» [49, с. 30] (разрядка Э. Гуссерля - прим. К.Р.).
Очевидно, этот тип знаков соотносится с выделяемыми по традиции, идущей от Ч.С. Пирса, знаками-индексами. Насчет второго типа знаков Гуссерль делает важную оговорку: любая часть (участок) речи может быть знаком-выражением. Кроме того, он подчеркивает, что выражение является знаком вне зависимости от факта направленности этой речи к другой личности в коммуникативном акте. (Это можно трактовать как включённость монологического общения в потенциальное пространство знаков-выражений -в переводе Гуссерля В.И. Молчановым он обозначается как «выражение в одиночестве душевной жизни»). Также Гуссерль исключает из числа знаков-выражений несловесные элементы речи, относя их к числу знаков-оповещений. Гуссерля не интересует конкретное воплощение знаков-выражений: к ним могут быть отнесены междометия, слова и даже предложения, употреблённые в коммуникативном акте. Конкретное воплощение знака (но не его физическая