Культура французского языка в жизненном пространстве российского быта

• Автор: Самойлова, Ирина Владимировна
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2001
• Место защиты: Саранск
• Количество страниц: 135 с.

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
1. ОСОБЕННОСТИ РУССКО-ФРАНЦУЗСКОГО МЕЖКУЛЬТУРНОГО ДИАЛОГА
1.1. Язык в контексте культуры - как основание диалога
1.2. Культурное и социальное пространство французского
языка в России
2. ФРАНЦУЗСКИЙ ЯЗЫК КАК СПОСОБ АКТУАЛИЗАЦИИ "СМЫСЛОВОГО ПРОСТРАНСТВА" НАЦИОНАЛЬНОКУЛЬТУРНОГО СОЗНАНИЯ РОССИИ
2.1. Феномен "гувернерства"
2.2. Видение Петербурга и Парижа иностранцами
2.3. Русский человек глазами француза
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ПРИЛОЖЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность работы. "Имя Парижа тесно соединено со всеми лучшими упованиями современного человека, я в него въехал с трепетом сердца, с робостью, как некогда въезжал в Иерусалим, в Рим... Париж -центр, выезжая из него, выезжаешь из современности", - так писал о столице Франции А. И. Герцен в своих "Письмах из Франции и Италии" (1847) (36. 137, 66). Прошло 150 лет это высказывание приобрело новый смысл и получило новое дыхание. В настоящее время, как и во времена Герцена, Париж - это перекресток культур мира, куда стремятся, чтобы узнать вкус свободы, постичь красоту города, города-памятника. Париж - это многоликий мир, зеркало с тысячами мерцаний, которое притягивает людей, как живущих в нем, так и тех, кто попадает туда впервые.
На рубеже XXI века мы сознаем, что этот город не потерял своей притягательной силы, так же как неиссякаем интерес ко всей французской культуре: языку, традициям, обычаям, быту, моде и т.д.
Диалогичность культуры на рубеже XXI века заставляет рассматривать в ином ракурсе и проблему межкультурного общения.
Во-первых, комплексный анализ сложного и противоречивого явления русской галломании, как динамики инокультурных влияний, рассмотренный сквозь призму современности, дает возможность оценить данное явление русской культуры в контексте ее диалога с культурой Франции.
Во-вторых, уточнение и выделение четких временных границ проникновения и распространения французского языка в России (со второй четверти XVIII - до середины XIX века). Малоисследованность данного периода, исторически обусловленного политическими и экономическими предпосылками развития двух государств, является актуальным полем культурологического анализа явления русской галломании.
В-третьих, проникновение "чужой" культуры все острее наблюдается в наши дни и это в большей степени связано как с политическими

событиями, так и с бурным развитием новых информационных технологий (телевидение, видео, электронная почта, Internet). Ситуация с влиянием иноязычной культуры в наше время становится сходной с той, которая существовала в период, рассматриваемый в работе, что, без сомнения, придает работе актуальность и делает ее своевременной.
Противостояние культур в современном мире не является определяющим. Более того, мир вступил в эпоху больших перемен, связанных с преодолением конфронтационных тенденций в международных отношениях. В рамках единой цивилизации постоянно происходит взаимодействие и взаимопроникновение культур, поэтому диалог культур является наиболее развитой формой непосредственного влияния на процесс социального развития. М. М. Бахтин определяет диалог наличием не самих по себе двух или нескольких субъектов, а двух или более полноценных пони маний, несводимых одна с другой смысловых позиций. Только так и возникают диалогические отношения. "Любой диалог должен иметь пространство, а диалог культур - культурное пространство, в котором разворачиваются и встречаются разные культуры и разные истины. Значит, диалог-общение можно определить как обретение общего в результате встречи противоположностей, ибо этот диалог - поле их сопоставлений и взаимопонимания", - именно так определяет диалог М. М. Бахтин (12.245).
Степень разработанности проблемы. Основанием в выделении роли и значения французского языка и культуры в рассматриваемый период на территории России послужили неадаптированные источники по истории и культуре Франции (F. Brunot, Clerc, М. de Custine, A. Ferguson,
С. I. Flamelink, L. Pingaud, A. Salon), а также записки французских путешественников, посетивших Россию, в интересующий нас период (А. Дюма, Т. Готье, М. де Кюстина, де Сталь), на основе которых, был написан портрет русского человека глазами француза. В контексте проблемы автор предлагает собственные переводы источников, выделяя новую смысловую нагруженность текста.

Не встретил: будто бы в отечестве, с друзьями,
Своя провинция.
Посмотришь, вечерком
Он чувствует себя здесь маленьким царьком (42.131).
Яркий пример влияния всепроникающей галломании на русский язык мы находим в мемуарах княгини Екатерины Дашковой, бывшей первым президентом Российской Академии. Она пишет о том, что получила образцовое по тем временам образование: ее обучали четырем языкам, основам рисования и танцам. Из языков она лучше всего овладела французским. Что же касается русского языка, то ей пришлось усиленно заняться им после замужества: родители мужа, которые придерживались
старомосковского уклада жизни, умели говорить только по-русски и с трудом понимали свою невестку (183.5).
В свою очередь А. И. Герцен так писал о своем отце: "Когда он воспитывался, европейская цивилизация была еще так нова в России, что быть образованным значило быть наименее русским. Он до конца жизни писал свободнее и правильнее по-французски, нежели по-русски, он а 1а lettre (буквально) не читал ни одной русской книги, ни даже библии" (37.172-173).
В это время многочисленные щеголи и щеголихи обрели жизнь под пером Д. И. Фонвизина, Н. И. Новикова, Я. Б. Княжнина, И. А. Крылова. Именно эти люди отличались слепым поклонением всему французскому, исповедуя в то же время презрение к родному языку и вообще ко всему отечественному. Этим авторам удалось, с помощью сатирических элементов, наиболее красочно нарисовать портреты типичных представителей этого круга.
Например, у Д. И. Фонвизина в его "Бригадире":
Бригадир: Да ты что за француз? Мне кажется, ты на Руси родился.
Сын: Тело мое родилося в России, это правда; однако дух мой принадлежал короне французской.