Предания об иноземном нашествии: крестьянский парратив и мифология ландшафта (на материалах северо-восточной Новгородчины)

• Автор: Штырков, Сергей Анатольевич
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 161 с.

Содержание
Введение

1. Исторические предания и конструирование коллективной исторической

нами пі
1.1. Исторические предания и воспоминания о прошлом: два вида исторических нарративов

1.2. «Фодькдоритация» деревни и современное состояние традиции

1.3. Типы влияния «городской» историографии на практики рассказывания преданий

1.4. Исторические предания и мифология ландшафта

2. Рассказы о наказании святотатцев: фольклорный мотив и нарративная схема

2.1. Симметричность преступления и воздаяния как условие сюжетообразован и и

2.2. Святотатство в исторических преданиях и меморатах: опыт сопоставительного анализа
3. Предание об ослеплении :ттвы: агиографический сюжет в народной традиции
3.1. Тема слепоты в библейской традиции
3.2. Тема слепоты в агиог рафической традиции
3.3. Рецепция агиографического сюжета народной традицией
4. Средневековые могильники в восприятии крестьян восточной Новгородчины:
ТПЮЛ01 нческис paccKaiM и ритуальные практики
4.1. Исторические предания, поверья и поведенческие стереотипы
4.2 кюуОущис роОитсли: почитание древних погребальных памятников как специфическая
ритуальная практика
{включение
Список литературы
Список сокращений
При ложснис
.с. 20 .с. 22 .с. 24 .с. 32 .с

Введение
Настоящая рабоїа посвящена aiia.ni *> преданий о дрением шю темном нашеепши. шписанных в |9Ч0-с юлы в деревнях Восточной І Іоні ородчины и ряда прилезающих к ней реї ионов Леншп радской и I нерской оодаеіей Крссіьянс. раеекап.івакнцие об >юм каїасірофичееком событии. ныекатывакп самые ратные предположения касаіедьно гою. кін да оно проиюшдо («')ю же николаевское время было». «')ю іде-ю в шестисотых юлах»; «Кома Иван I ротный был», «’)ю коїда было пиарское ню». « I ыша. може і. семьсої годах была». «')н>. можеі, леї іриеіа-чеіьіресіа іому питал». «Іоіда лита шла, лак я ещё маленькой была» и г д )' Однако обычно расскатчики татру дняются в датировке нашествия или о|раничивакнея іем. чю определяют ею как «раннюю», «давнишнюю войну» («Иіь тш ведь давным-предавно было» 1У-Хвойн-98. № 18 ИНН) «Лтннческую принадлежность» вратв-ино темпов также определяют ио-ратному ')ю мої) г бьпь татары", монголы («моигодо-татары»)’. шведы4. турки'. поляки4', г.е. все народы, о которых известно, что они коїда-лнбо воевали е Россией Но при ном самым распространенным выражением для обошачения «ранней войны» в данном регионе остается формула: «Литва шла»
Предания о ннпокекш) койне (шпишком разорении) достаточно рантообразны. Рассматривая все имеющиеся фольклорные свидетельства о древнем вражеском нашествии, нслыя не тамсгить. что время литовскою разорения выступает в них как момент «перетворення», после которою сельский ландшафт принял те формы, которые можно сейчас наблюдать Именно к ному времени относится появление древних могильников. Ліпне и ні ироіивосіояшей ей стороне приписывается еоиание таброшенных валов, друїих укреплений Кроме іон», прохождение шткы воспринимается как причина уничтожения некоею старою мира («Чю нересвег был. так Светопересгав генне» ) I ак. счнласно
1 I У-Хвоин-47. № I. НИ. І У-X войн-47. № 21. НИ. 1 У-Хвойн-47. X« 14 Kill . t У-Хвойн-47. № 11 КЛС . 1 У-войн-47. X" 17 КАИ. I У-Хвойн-47. X» 40 МАИ. I У-Хвойн-47. № 7 М1 ) Здесь и далее иеиолыуечея следующая система ссылок на материалы гп архива факультет нмо.юіии і УС І Io Предшествующее цифрам слово, кроме отдельно оговоренных случаев, у ка <ы вас г на место тайней Хноин Хвойнинекий район Новгородской обл. Ьатецк Ьліецкии район Новюролекой обл. hmien Мошенекой район Новюролекой обл Цифры ошачают юл таписи. номер порядковый номер фонограммы, е іелуїощие та ним іаі.іавньїе буквы инициалы информанта
' І У-Хвоіш-47. S" 14 КЛС . І У-Хвоіш-48. X« II І
I У-Хвоин-ЧТ. X» 6 ЬАН. I У-Хвоин-47. X» 40 ІІІС А
' I У-Хвойн-Ч"7, X“ 1 ИЯИ I Х-Хвойн-Ч7. Х° 21 ИИ. ААІ 48085119 Мошенекой р-н. і І’оювец. ІФА І ихвинекнй р-н. і Новое село ДЗІ ІЧ28і р. <ан 04 07 ІЧЧ7
[<І>А І ихвиїїский р-н. і ВяшшиМІІ. іан 04 06 1944 См іакже Мае.іинекии 2000
" І У-Хвоин-48. X1' 8 И ХК
ААІ 48(110210 і ихвинекни р-н. д Корбеничи
преданиям, поти уничтожает всех людей, живших на пой земле («Нарушали людей вот

уж потом новое поколенье шло иди как гам» ). разрушает церкви и деревни, которые позже отстраиваются уже на новом месте («Гам стояла деревня, на этой юры. И лигва ее всю разорила. Гоже налыватась Новинка там эта деревня. После этою всею поставили тдесь эту ІІовтінку на этом месте» КУ-Хвойн-Ч7 № 25 KAJH.
Отдельную трупну нарративов составляют расе каты об окончании вражеского нашествия. В рассматриваемом реї ионе распространена следующая редакция этою предания: вражеское нашествие заканчивается тем. что. дойдя до определенного места, вражеское войско слепнет. Иноіда в качестве непосредственной причины ослепления укатывается какое-либо кощунственное действие интервентов. Подобные тексты, рассказываемые. как правило, в форме фабулата. при всем их ратнообратии демонстрируют высокую степень схожести.
Целью данной работы является рассмотрение локальной легендарной исторической традиции, i.e. преданий, танисанных в определенном регионе. В этих рассказах я вижу прежде всего результат работы семиотического механизма, направленного на сегментацию окружающего человека пространства.
Кот да бы человек ни описывал ландшафт и когда бы он ни рассказывал истории о том. чго произошло в том или ином месте, он вступает в определенные отношения с пространственными объектами (Basso 1484: 23). Восприятие территории, входящей в сферу повседневной деятельности крестьянина, во многом конструируется посредством описания эпизодов локальной истории. Через нарративные практики физический мир реорганизуется в структурированное и «понятое» пространство. И несмотря на сосуществование в традиции альтернативных способов осмысления ландшафта, можно сказать, что система локусов не существует вне расе ката о них. Ьолее тою. называние докуеа. вопрос о нем является провокацией для расската. инотда единственно возможной. И это хорошо знакомо собирателям, ориентированным на изучение нарративных пракінк в контексте повседневной жи нит деревни.
У проблемы соотнесенности нарратива и объекта есть и друтой аспект. Многие, если не большинство текстов, относимых к нескаючной фольклорной прозе, с необходимостью иодратумевают территориальную докалитацию событий. Даже самое незначительное
4 Г.У-Мошен-01. № 36 ! ИМ

находится колодец со снятой водойih. Рассказы о происхождении «святости» зтою места оказываются как бы избыточными по отношению к описанию деталей ритуалистики и случаев чудесною излечения. Конечно, нельзя говорить о том. что антологических рассказов, связанных с этим локусом. вообще Tie существует. Однако они распространены в юраздо меньшей степени, чем можно было бы ожидать. Особенно интересно, что даже шатоки традиции, известные в деревне в тгом своём качестве, демонстрируют низкую степень «информированности» о личности Марка. И но несмотря на то. что односельчане убеждены в их компетентности югом вопросе.
Таким образом, рассказывание преданий, легенд и т.п. не является единственным способом придания значений тому или иному объекту. Средневековые могильники - локусы. практически всегда отмеченные традицией - для одних являются погребениями, оставшимися от «ранней» войны, для других - местами гуляний молодёжи, для третьих -деревенскими святынями. Список мнений можно продолжить, и здесь важно, что он является закрытым для того или иного варианта традиции. Но всё-таки это набор достаточно разнообразных вариантов.
1о обстоятельство, что свидетельства разных информантов противоречат друг другу, имеет одной из своих причин различия в экзистенциальном опыте и аксиологической ориентированности рассказчика. Так окрестные крестьяне по-разному интерпретируют происхождение жальника, расположенного у деревни Заделье (см. Главу 4). Для одних но «ничья полоса», и здесь актуализируются представления о справедливости локолхозного темлевладения не свою полосу никто не мог трогать. Мнение, согласно которому жальник является участком, оставленным по шиету (обету), основывается, с одной стороны, на близком знакомстве с практикой ортанизации законных святынь, с другой на представлении о рациональности раннего землепользования. Для людей же. ориентированных на участие в церковных релитиозных практиках, жальник является своеобразным ткни вален том храма, и они. высказывая такое мнение, исходят из того, что
( 'по .1 что >пю ni Марк такой ’
1!нф I таи бы ш Она Ооиика ж наа таи батюшка II ионашенькзз .ш иш н мостка таи, >то.'о как сниицтника н «от к tmoii мостке нм xoiHim Кеш занетншьси. тоже на Марка хзн>ят «Зорочыща просят nouo.'u. КоспоОн Чесо-зшбхОь заззепшшыя По ютенчики повесят таи мостка, она мостке крестик стоит по ютенчиками обвешено ( 'об I чья мостка '
Ihiiji Мак нпо таи захоронен кззк священник тн таи чип ПеОь они таи жат. монашек таи хоронит А нно мостка, она .ж ско 11>ко зет. не заметно Таи она н осорчжена (Г.У-Хвойн-98, № 2 С'МД). Любопытно, что активно циркулирующие среди местных жителей слухи о том. что тело Марка Пустынника давно вырыли кладоискатели, не приводя! к снижению «святости» данною локуса в г латах ею почитателей.