Бессознательное в культуре и мотивации человека

• Автор: Кладько, Нонна Антоновна
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Краснодар
• Количество страниц: 153 с.

СОДЕРЖАНИЕ:
Введение

1. Культура как диалектическое единство сознания

и бессознательного в истории человечества

1.1. От понятия к концепции культуры

1.2. Концептуальный подход к культуре:

её структура, сущность и функции

1.3. Мотивация жизнедеятельности человека в истории

2. Проблема бессознательного в культурологии и

современном гуманитарном знании

2.1. Динамические концепции «бессознательного»

2.1.1. Психоанализ: основные концепции и установки
2.1.2. Аналитическая психология К.Г. Юнга
2.1.3. «Социальное бессознательное» Э.Фромма
2.2. Гуманитарное знание о бессознательном
2.3. Типология «бессознательного»
Заключение
Примечание
Литература

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. Человек - не просто биосоциальное, но и духовное существо. Он укоренён своей психофизической организацией в природу, живёт в обществе и, не ограничиваясь ближайшим окружением, простирается в бесконечность собственной духовностью. Одной социализацией личностные перспективы не объяснить, как и упоение творчеством, чувство свободы, стремление к завершённости начатых и продолженных дел и замыслов, простирающихся в будущее. Духовность не сводится единственно к рационально-осознанному, а включает в себя интуитивное, бессознательное отношение к миру, формируемое, в том числе, в процессе социализации и самоопределения личности.
Личность, по А.Н. Леонтьеву, - системное, «сверхчувственное» и надси-туативное (стремящееся к универсализации) качество человека, выводящее его из «эмпирического» в т.н. трансцендентное (от лат. - перешагивающий, выходящий за пределы), т.е. в движении от явления к сущности, открывающееся как значения и глубинные смыслы мироздания и нашего места в нём. Постигнутые эвристически, они способны стать масштабом, точкой отсчёта, перспективой и средством преобразования сущего в должное. Вошедшее в культуру общества и объективированное в ней должное, осознаваемое уже как необходимое, - по типу обратной проекции (в ней эвристически найденное и оказавшееся полезным и продуктивным осваивается и присваивается последователями и подражателями первооткрывателей) - становится общественным достоянием, а трансцендентное, бывшее раньше «невыразимым», «неосвоенным» и всего лишь потенциально возможным, становится действительным и даже как бы предрешённым будущим. - Таков схематичный путь культуры, включающий в себя метамотивацию бессознательным. Естественные науки, философия и культурология не могли не обратить внимания на такой, открытый «бессознательному», процесс культуры. «Бессознательное» стало предметом захватывающего интереса, и откровения психоанализа легли в подготовленную почву.

Трудами 3. Фрейда и его последователей бессознательное, бывшее сначала преимущественно негативом «сознания», было содержательно осмыслено и дополнено, прежде всего, «коллективным бессознательным» (К.Г. Юнг) и «социальным бессознательным» (Э. Фромм).
В бессознательном были найдены глубинные и вершинные (духовные) основы мотивации человека, задающие его целостности очевидные параметры самоуправления не столько «животным бессознательным» в нас, не всего лишь социально ограниченным, но и стремлением к единению со всечеловеческим и космическим порядками исторического процесса. В нём бессознательное объективируется не только в овеществление замыслов, но и в способностях самоуправления, когда через интуицию и стихию бессознательного, мышление, эмоции и даже аффекты преобразуются в волевое усилие и рациональные действия человека конкретной социальной эпохи и культуры нормированно-должного поведения в ней.
Проблематика бессознательного требует в нашей отечественной науке пристального внимания не только в сфере психологии, философии, но и теории культуры, как имеющей интегрирующее значение в изучении духовного самоопределения человека. Это и обуславливает важность и актуальность культурологического изучения проблемы бессознательного в современной российской теории культуры.
Степень научной разработанности проблемы. Проблемы диалектических взаимопревращений сознательного и бессознательного традиционно рассматривались иррационалистической философией, а также «глубинной психологией» (психоанализом 3. Фрейда), психофизиологией (Сеченов И.М., Павлов И.П., Бехтерев В.М) и метапсихологией К. Юнга, распространившего свои взгляды не только на «коллективное», но и «психоидное». Уже в середине XX века неосознаваемое стало предметом изучения и социальной психологии, прежде всего психологии масс (Э. Фромм), исследующих коллективные представления этнографов (Д. Фрейзер), антропологов и культурологов. Бессознательное было концептуально освоено науками о человеке, произведя в них бу-

К сказанному нельзя не добавить, что языки, несущие в себе текстовое содержание, во-первых, не только сопутствуют всем видам нашей жизнедеятельности, увязывая жизнь человечества в единое целое, но, имея ввиду речевую форму, раздвинувшую и углубившую границы наших чувств мыслью, становятся относительно автономной от своих творцов письменной культурой, к которой можно обращаться вновь и вновь, по мере надобности, во всё более и более расширяющихся масштабах в истории.
И во-вторых, независимо от носителей значений и способов их материализации они несут идеальные смыслы, конкретизирующие не только ситуационно-ограниченные программы поведения, но и надситуационные модели поступков в плане высшего, должного, трансцендентно - Абсолютного, т.е. вводятся нами в события как бы изнутри, потому что сама культурная личность переполнена значениями-смыслами, привносимыми ею же во все замыслы и свершения. Одновременно все эти смыслообразующие значения служат и ограничителями произвола в культуре. «Нормативные и ценностные предписания, носящие характер «ограничителей» деятельности, - по справедливому разъяснению Т.М. Дридзе, - входят в качестве составной части в сложный комплекс социальной действительности, формирующей «среду обитания» человека в условиях его деятельности. Являясь итогом нормотворчества - продуктом текстовой деятельности социальных общностей, организаций, групп, отдельных людей и, названные «ограничители» выступают в виде установлений и правил, регламентирующих все компоненты структуры деятельности, вплоть до операций и используемых средств. Они могут носить как «подразумеваемый», так и формально выраженный характер, предполагая как в том, так и в другом случае, те или иные формы социального контроля (санкции)»32. Таким образом, обеспечивающая продуктивное общение в культуре «текстовая деятельность» становится ведущей силой в исторической эволюции человечества, определяя не только общественное, а и индивидуальное сознание. Её запреты и предписания кодифицируются и становятся, бессознательно или осознанно творцами-новаторами, которые, конечно же, не представляют все их возмож-