Музыка: от языка стилей к языку феномена

• Автор: Решетникова, Татьяна Павловна
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Саратов
• Количество страниц: 122 с.

Глава 1. ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ ОСНОВАНИЯ V МУЗЫКАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ

I 1.1 Число и имя как первопринципы понимания
музыкального предмета
1.2 Архетипальные формы музыки
Глава 2. ПОЛЯРИЗАЦИЯ МУЗЫКАЛЬНЫХ СЦЕНАРИЕВ В КУЛЬТУРНОМ ГЕШТАЛЬТЕ
2.1 Меональные структуры в лоне музыкального языка
2.2 Богослужебное пение как путь к «собственному» феномена
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
БИБЛИОГРАФИЯ

Актуальность темы исследования. Современная музыка - настоящий конгломерат стилей, языковых форм, образов, в основании которого - сплав философских, эстетических, семиотических, психологических учений. Несомненно, все это раздвинуло палитру музыкально-выразительных средств, способствовало рождению оригинальных музыкальных композиций, продуктивному диалогу музыки с другими видами искусства. Однако бесконечное расширение языковых границ музыки сигналит об опасности кризисной ситуации. Именно этим вызван пристальный интерес музыкантов и исследователей музыки к древнейшим способам музыкального высказывания, интуитивное стремление к глубинам музыкального феномена.
Тенденция ремифологизации - одна из наиболее актуальных не только в музыке, но и в других видах искусства ушедшего столетия. Стремление к мифу естественным образом заполняет пустоты насаждавшегося десятилетиями атеистического мировоззрения. В мифологических образах находит выход не только жажда духовности, но и импульсы коллективного бессознательного. Научная мысль XX века также прикована к мифу, отталкиваясь от идеи мифо-сознания, она направляется к универсальным концепциям типа Абсолютно Иного.
Обращение к архаике в музыкальной культуре актуально еще и потому, что в современном музыкознании данный пласт музыки оказывается мало изучен в связи с ограниченными возможностями расшифровки письменных источников. И даже существующие исследования не отвечают сегодняшним запросам, поскольку ограничиваются они, как правило, узким кругом специфически музыковедческих проблем. Глубокое осмысление древнейших пластов культуры, вероятно, и возможно только в русле философско-культурологического исследования.
Внимание к древним слоям культуры всегда было связано с необходимостью ограничения ее языкового поля, с внутренней тенденцией самосохранения и самообновления языка. Однако все усиливающийся в наше время интерес к исконным формам богослужебного пения вызван еще и поиском аутентичных оснований церковного искусства, стремлением выявить «иконичные модели» богослужебного творчества. В данной связи, необыкновенно актуализируются вопросы функционирования богослужебнопевческого репертуара. Как возможна его реставрация? Что является непременным условием интерпретации распевов? Допустимо ли выносить богослужебное искусство в концертные залы? Эти и многие другие вопросы, волнующие в первую очередь клириков, регентов, актуальны и для современного музыковедения. В данном русле с необходимостью встают вопросы древнейшего ладового мышления, специфики метро-ритмической организации, проблемы нотно-линейной транскрипции крюковых оригиналов. И в этом отношении современное музыкознание оказывается не всегда «подкованным». Новоизученные материалы зачастую остаются покрытыми пеленой непонимания, обусловленного в том числе и отсутствием методологической базы их осмысления в диалоге богослужебной и светской культур.
Попытка философского анализа музыкального языка, проделанная в свое время А.Ф. Лосевым, сегодня подталкивает к новым философским поискам. Причина этого - в несводимое богатейшего наследия Западной и Восточной, светской и духовной музыкальных культур к теории числа и развернутой на его основе диалектической концепции. Интерес к феномену музыки, стремление к поиску его онтологических истоков усиливается и внутренними силами самой музыкальной стихии, конкретными, подчас парадоксальными сдвигами в музыкальном искусстве XX века, а также неослабевающей значимостью музыкального языка древнейших культурных традиций.
учения Тантр. Пропевание мантр1, на чем основана вся медитативная практика тантризма, и имеет своей целью вхождение в резонанс с этим абсолютным, «надзвучным» звуком или в полное соответствие с божественными энергиями. Это и есть то самое сокровенное внутреннее общение, возможное лишь с именем и в имени.
Своеобразным аналогом данным представлениям может служить учение об акаше, возникшее в глубокой древности и развиваемое другим музыкальном теоретиком - Нарадой (VIII в.). Акаша есть особая звучащая субстанция, невидимая, неосязаемая, заполняющая собой все пространство. Ее звучание само по себе недоступно человеческому слуху, оно становится слышимым лишь при воздействии на акашу ударом друг о друга двух плотных субстанций. Таким образом, и здесь «незвучащий» звук словно хранит в сокровенности весь мир. Первым проявлением этого звука или чистым звучанием всегда считался в Индии звук поющего человеческого голоса. Поэтому индийская музыка имеет вокальную природу и является сугубо мелодической. Названные качества можно считать характерными для всей древневосточной музыкальной эстетики, однако в Индии они играют особую роль. Вокальная музыка здесь всегда рассматривалась как непосредственное отражение процесса самопознания человека, именно поэтому в ценностном отношении она была выше музыки инструментальной.
В данной связи становится понятной теснейшая связь индийской музыкальной эстетики с философией языка. Кардинальное значение в индийской музыке имеет протяженность слога, она служит своеобразной
1В каждом мантрическом созвучии обязательно присутствует звук АОУМ - первичная форма материализации непроявленного звука.