Механизмы мифотворчества и их отражение в культурологическом знании XX века

• Автор: Радченко, Дарья Александровна
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 220 с.

Глава 1. Миф в современной культуре
Раздел 1. Концепция мифа в гуманитарном знании XX века
Раздел 2. Возможность мифа в современной культуре
Раздел 3. Специфика современного мифа
Глявя 2. Современный миф ня стыке культур: функционирование мифа в
инокультурной среде
Раздел 1. Мифологемы американского кино
Раздел 2. Типы реакции на мифологемы кино в условиях культурного трансфера
Заключение
Список литературы
Приложение 1. Лидеры российского кинопроката 1998-2003

Обоснование проблемы и ее актуальности
Настоящая работа представляет собой исследование функционирования мифа в пост-традиционных обществах XX века. Идея существования мифа в условиях модерна и постмодерна является предметом продолжительной дискуссии. Однако в последние годы эта проблема приобрела особую значимость для социально-гуманитарного знания. Выйдя за пределы предметной области культурной антропологии, миф стал одним из центральных феноменов жизни современного общества, поскольку, с одной стороны, его для собственных целей используют различные профессиональные и культурные группы, и, с другой стороны, поскольку он сохраняет свое влияние на массы в форме квази-мифологических текстов как элитарной, так и массовой культуры. Мифологические идеи кладутся в основу вновь создаваемых идеологических и религиозных систем, они становятся объединяющим фактором для субкультурных групп. Активность традиционного мифа в современной культуре, выражающаяся в форме эксплуатации в текстах различного рода мифологических структур, сюжетов и персонажей, стимулирует растущий исследовательский интерес к этому феномену как универсальной характеристике человеческой культуры.
Кроме того, характерный для постмодерна релятивистский взгляд на культурную ситуацию стимулирует развитие идеи тотальности мифа. Миф становится универсальной категорией для описания большинства или даже всех систем ценностей и знания. Не только религиозные, но и политические, экономические, научные системы нередко интерпретируются как мифологии.
В результате миф становится одной из самых расплывчатых и широких категорий социально-гуманитарного знания поскольку это понятие применяется для описания определенных феноменов как традиционной культуры, так и культуры модерна и даже постмодерна, причем любая система знания может быть интерпретирована как мифология. В этих условиях особую актуальность приобретает проблема роли и значения мифа для современной культуры. Данная проблема имеет двойственный характер. С одной стороны, культура XX века характеризуется высоким уровнем мифогенности. Мифологические структуры эксплуатируются и перерабатываются в политической деятельности, культурном производстве и т.д. С другой стороны, в XX веке возрастает мифорефлексивность западной культуры: категория мифа вызывает интенсивный интерес различных направлений гуманитарного знания более того, интерес к мифу выходит за рамки академического. Причины этой мифорефлексивной и мифотворческой активности носят общезначимый

характер, анализ которых необходим для понимания специфики западной культуры XX века в целом.
Традиционно проблемы мифогенности и мифорефлексивности рассматриваются по отдельности. Однако можно утверждать, что эти два явления взаимосвязаны и обусловлены общим культурным контекстом. Таким образом, представляется актуальным комплексное исследование причин и условий активности мифа в культуре XX века.
Особый интерес представляет развитие и содержание понятия «современный миф», подразумевающее существование мифа в посг-традиционном обществе. Поэтому представляется необходимым и актуальным исследование специфики функционирования современного мифа в сфере культурного производства и потребления. В настоящей работе проводится исследование мифа в пространстве кросс-культурного взаимодействия, которое оказывается особенно актуальным в условиях глобализации, создания мировых информационных потоков, коренным образом изменяющих процесс смыслообразования. Несмотря на параллельные тенденции развития локальных культур, современный мир все больше характеризуется формированием общего поля порождения смыслов. В наибольшей степени это относится к массовой культуре. Модели и формы масскульта, первоначально возникшие в рамках одной культуры, постепенно проникают в другие культуры. Более того, транснациональный характер современного культурного производства, когда в процессе создания культурного продукта сопрягаются экономические, кадровые, технологические, символические, информационные ресурсы разных стран, затрудняет однозначное определение культурной принадлежности продукта. Успешность продукта в определенном культурном пространстве вызывает волну заимствований, повторений и переносов коммерчески оправданного механизма производства текстов на новые национальные рынки. Результатом такого переноса становится продукт, локальная специфичность которого обусловлена различием релевантности проблем для разных культур. Несмотря на это, структурный принцип масскультурного продукта остается прежним. Таким образом, анализ инокультурного текста приобретает особое значение для осмысления собственной культуры в контексте глобального поля производства значений. Поэтому работа построена на преимущественном использовании теоретического и эмпирического материала западного общества
Степень изученности проблемы
Понятие мифа является одним из наиболее сложных и противоречивых в современном гуманитарном знании. Множественность интерпретаций вызвана, прежде всего, длительной историей его исследования и значительным количеством научных подходов, возникших за

причиной широкого интереса к этой проблеме в конце XIX века стал «рост научного интереса к примитивному человеку, который стимулировал острый интерес к происхождению человека. Язык и миф представлялись ключами к этой великой загадке» [117, р.613]. Согласно этому представлению, миф рационализирует способ выражения опыта.
Одним из наиболее осторожных вариантов этого подхода является идея о связи мифа с невербальными символами, происхождение которых связано с пониманием социальной реальности. В этой концепции миф оказывается историей, объясняющей значение визуального символа. Нэнси Д. Мунн показывает, что «ритуальные символы служат средством передачи сообщения; они неявно выражают социальные отношения между членами общины и поэтому могут считаться родом денежной единицы в социальной интеракции... она понимает ритуальный символ как распределительную коробку («точку переключения») между внешними моральными ограничениями социального порядка и собственными чувствами и имагинативными проекциями участника коммуникации» [129, р.79]. В своем исследовании «песчаных историй» племени валбири она показывает, как символы, которые выражают «непосредственно ощущаемые «реальности» личного опыта индивидов» [200, р.211], рисуемые в процессе повествования, встроены в мифологический нарратив. В более радикальной форме немецкий египтолог и культуролог Я. Ассман (1999) предполагает, что в некоторых случаях (например, в случае египетской мифологии) миф и «икона» создают единство, где мифы являются историями об иконах, а не иконы выражают значение историй.
С другой стороны, существует подход к мифу как продукту вербального языка. В XIX веке эта теория развивалась М. Мюллером, который «подходил к языку как необходимому условию мышления, а не его условному выражению, и считал, что слова, поэтому, содержат ключ к мыслям. Если язык обусловлен мышлением, мышление также обусловлено языком. Мифология по Мюллеру, есть форма мышления, в такой значительной степени обусловленная языком, что ее можно описать как болезнь языка... Поэтому мифологические понятия предшествуют мифологическому мышлению, а особенности языка, которые ведут к формированию мифя включают род, полиномию, синонимию, поэтическую метафору и так далее. ... однако миф, по Мюллеру, следует понимать главным образом через язык, но не исключительно через язык» [227, р.47].
Этот или сходный тип объяснения истоков мифа был весьма популярен в российской науке в конце XIX - первой половине XX вв. [см.; 4, 59, др.]. Причина этого заключалась, вероятно, в том, что в России миф был скорее предметом изучения фольклористики, чем антропологии (этнографии). На этом этапе миф изучался, прежде всего, как текст, а не как выражение реальности. Наиболее распространенной теорией была концепция