Героизация творцов в античной культуре

• Автор: Мында, Наталья Богдановна
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2010
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 188 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава I. Образ творца и мировоззренческие основы творчества в античной культуре
§1. Природа и смысл творчества в философии Платона
§2. Проблема творчества в философии Средневековья,
Возрождения и Нового времени
§3. Наименование творца в древнегреческой культуре классического
периода
Глава II. Героизация как феномен античной культуры
$ 1. Формирование статуса героя в Древней Греции
$ 2. Социокультурные факторы героизации в Древней Греции
Глава III. Разработка типологии героического культа творца в культуре Древней Греции классического периода (на примере героического культа Гомера, Софокла, Дедала и Фидия)
§ 1. Героизация поэтов
£ 2. Героизация скульпторов
Заключение
Приложение
Приложение
Список сокращений периодических изданий
Библиография

Введение.
Актуальность темы исследования. Исследование «Героизация творцов в античной культуре» направлено на обоснование того, что героизация творца является закономерным и специфическим явлением древнегреческой культуры классического периода, выступает одной из важных характеристик ее типологической парадигмы.
Античность как самостоятельное явление культуры, а также степень проявления и форма реализации античного концепта перманентного и универсального структурного компонента парадигмы на том или ином этапе развития европейской культуры всегда были предметом научного интереса в гуманитарной сфере. Являясь истоком и основанием европейской цивилизации, античность всегда играла сущностную роль в культуре Европы, выступая эталоном ценности, культурным коррелятом, структурируя ассортимент тем и форм, определяя стилистические особенности артефактов. Нельзя не согласиться с современным российским исследователем Георгием Степановичем Кнабе, обобщившим свое представление о роли античности в европейской и русской культуре в работе «Русская Античность» следующими словами: «Античное наследие на протяжении почти двух тысячелетий составляло атмосферу, почву и инвентарь европейской культуры... античное наследие в той или иной форме и степени образует постоянный элемент европейской культуры и в западноевропейском, и в русском ее варианте.»1. Особенно заметен и культурологически закономерен интерес к античности в «эпохи рубежа» 2, рубежа веков и рубежа тысячелетий, характеризуемые как эпохи кризисов, резких поворотов, цивилизационных сломов. Будущее невозможно без прошлого. Уплотнение эсхатологического чувства в эпохи кризисов всегда
1 Кнабе Г. С. Русская Античность. - М.,1999, с. 11.
2Иванова О. Ю. Античность как энтелехия культуры Серебряного века: Автореф. дисс. канд. культурологии. - М., 1999, с.1-3.

порождает особый всплеск рефлексии общества о культуре, стремление «вслушаться» в нее, угадать ее «предвозвестия» в прошлом, вернуться к своим истокам. «Уроки истории в культурной жизни людей суть интерпретации, философские осмысления исторических событий, ставшие фактом для рода, обладающих универсальной или локальной социальной значимостью. Люди обращаются к ним в особо сложных проблемных ситуациях, отыскивая в исторической глубине событий его нынешний культурный смысл, своеобразное предупреждение о возможных промахах и ошибках»1. Именно культура как «как особый модус общественно-исторического бытия» , сохраняющаяся и сохраняющая общество средствами «духовной памяти», в объективности своего исторического развития рождает в коллективном сознании общества интерес к возврату, анализу прошлого и на его основе новому выбору и целеполаганию, другими словами, к возрождению и движению. Само наличие культуры в обществе, историческая логика проявления ее «вечного лика», говоря словами Г. С. Батищева, создает возможность и неизбежность возрождения, а вот его исход зависит от нас, от нашей способности преодолеть «невнемлемость к культуре», осознав «свое собственное назначение» в ней, из опыта культуры «почерпнуть все критерии выбора и осуществлением их осуществить себя»3.
Первое десятилетие нового ХХ1-го века и нового тысячелетия ещё лежит в пространстве «рубежа». И в нашей рефлексии о будущем через обращение к прошлому античность традиционно выступает точкой отсчета. Обращаясь сегодня в своем исследовании к античности, мы тем самым актуализируем традицию, ставшую уже своеобразным культурологическим законом.
Степень научной разработанности проблемы. Каждый новый этагг традиционного «возвращения к истокам» предполагает и предлагает собственные акценты и приоритеты в ставшем закономерным с точки зрения своего места в парадигме европейской культуры интересе к античности
1 Кучмаева И. К. Социальные закономерности и механизмы наследования культуры. - М., 2006, с. 92.
2 Хоружий С. С. После перерыва. Пути русской философии. - СПб., 1994, с. 12.
3 Батищев Г. С. Культура вне жизни и жизнь вне культуры / Культура и судьба мира. Универсализм регионального.-М., 1997, с. 153-155.

выполняли служебные функции при совете и различных государственных коллегия1.
Иная ситуация сложилась в это же самое время в горных долинах Пелопоннеса и Западной Греции. Общинные магистраты, носившие титул демиургов во многих случаях, возможно, еще с микенских времен, сохранили здесь более прочные позиции в значительной мере благодаря тому, что процесс становления полиса шел в этих районах в целом более замедленными темпами и далеко не сразу привел к тем результатам, которые в Аттике и вообще в ионийской Греции стали вполне ощутимыми, по крайней мере, уже к началу VII-го в. (мы имеем в виду окончательный переход от разрозненных территориально-племенных или родовых общин к городу-государству в точном значении этого слова, т. е. к государству, имеющему своим главным центром и местом средоточия основной массы граждан поселения городского типа)2.
В этих условиях невызревшего по-настоящему городского уклада должность демиурга (по сути дела «сельского старосты», соответствующего аттическому демарху) не только не зачахла, но, напротив, с каждым новым этапом политической консолидации, превращавшей аморфную и непрочную племенную общность в четко конституированный полис, приобретала все большую силу и значение. Параллельно с этим шел, видимо другой процесс: «ремесленники, стоявшие в большинстве дорийских государств, как правило, вне гражданской общины, постепенно лишались права считаться демиургами и переходили в разряд ремесленников ('cexvtxai, xeipox6%vai, ßavauaoi и т. д.)»3. Новый смысл вдохнуло в древнее понятие демиургии демократическое движение, охватившее
1 Busolt G. Griechische Staatskunde. - München, 1926, Т. II, s. 1058.
2 Андреев Ю. В., ук. соч., с. 116: «Если исключить Коринф, Мегары и, может быть, еще один-два полиса Северного Пелопоннеса, то придется признать, что на всем этом обширном полуострове настоящих городов практически не было вплоть до очень позднего времени. Сама державная Спарта еще в годы Пелопоннеской войны оставалась, согласно известному определению Фукидида (I, 10, 2) «несинойкизированным полисом», сохраняя, по-видимому, то состояние, которое в еще недавнем прошлом было общим правилом для всего района. Сам Фукидид подчеркивает это, говоря, что спартанцы живут деревнями по древнему эллинскому обычаю».
3 Андреев Ю. В., ук. соч., с. 117.