Концептуальные интерпретации нигитологии культуры

• Автор: Саенко, Наталья Ряфиковна
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2011
• Место защиты: Волгоград
• Количество страниц: 342 с.

I ОГЛАВЛЕНИЕ
1 і »
- Введение
Терминологическое введение в нигитологию культуры
Глава І. Предпосылки и основания нигитологии культуры
§ 1. Мифопоэтический, религиозный и раннефилософский векторы нигитологии
§ 2. Ментальная природа небытийных черт культуры
§ 3. Проявленность неявленного в языке
Глава II. Этика и экзистенция нигитологических сущностей
§ 1. Модусы небытия в религиозно-этическом дискурсе как оценочные метафоры
§ 2. «Воля к ничто»: категории безобразного и ужасного
§ 3. Современные имитации реальности
§ 4. Соприкосновения человека с небытийными характеристиками культуры как условие целостности самосознания
Глава III. Эстетическая и семиотическая активность пустоты
§ 1. Творение ех піМІо как образец чистого творчества
§ 2. Семиотическая универсальность пустоты в искусстве
§ 3. Нигитогенность искусства XX столетия и современности
§ 4. Концептуализация пустоты и высвечивание симулякров поэтическими средствами постмодернизма
Глава IV. Нигитологии и онтология культуры
§ 1. Онтологическая асимметрия современной культуры
§ 2. Инструментальный характер понятия «пустота» в онтологии культуры
§ 3. Художественное инобытие как нигитологическая модель бытия культуры
Заключение
Библиографический список

Введение
Постановка проблемы и актуальность исследования. События последних десятилетий и современное состояние культуры выявили абсолютно новые тенденции, которые невозможно интерпретировать как варианты универсальности или реанимацию старых культурем1. Ещё романтизм и модерн имели настолько мощные потенциалы, что даже вторая половина XX столетия была сильно подвержена их влиянию с заметными ориентациями на темпоральность и идеи цикличности и ритмичности культурной истории. Незавершённость романтической и модернистской эпох уже не подвергается сомнению и отмечается философами и социологами культуры как имманентная их характеристика2. Поэтому в XX веке речь нередко шла о «возврате», «повторении» или «нео» (новом средневековье, неоархаике, неомифологизме, археоавангарде), что создавало контекст для понимания, перекодирования и утверждения универсалий культуры.
В последнее деятилетие XX столетия и в первое XXI мы наблюдали формирование таких характеристик, которые истолковывать, как реанимацию старых форм, не можем. Кроме того, целый ряд явлений современной культуры обрели отрицательные, деструктивные характеристики не в качестве периферийных, но трансформировавших их сущность. Обозначим эти тенденции пока в обзорном порядке. Современный человек утратил ощущение целостности Я3, но это не оценивается им как кризис или необходимость обретения (возврата или восстановления) твёрдой идентичности. Напротив, чтобы сегодня заниматься саморазвитием, необходимо избавиться от оставшихся склонностей к последовательности, посто-
1 Эта новизна настолько принципиальна, что культурологу сегодня приходится оперировать рабочими понятиями с отрицающей семантикой («пост-современность», «пост-культура», «не-культура», «пост-человек» и т.п.)
2 См.: Хабермас Ю. Модерн - незавершенный проект // Вопросы философии. 1992. № 4 С. 40-52; Эко У. Заметки на полях «Имени розы» / Пер. с итал. Е. Костюкович. СПб.: Симпозиум, 2005; Giddens A. The consequences of Modernity. Cambridge: Polity Press, 1990.
3 См. об этом, например: Гуревич П. С. Расколотость человеческого бытия. М.: Институт философии РАН, 2009; Захарова Е. В. Феноменология недостаточности бытия // Философские науки. 2010. № 10. С. 30-36; Сайкина Г. К. «Невозможная возможность» метафизики человека: «работа» по преодолению разрыва «эмпирического» и «онтологического» человека // Ученые записки Казанского государственного университета. Серия: Гуманитарные науки. 2010. № 1. С. 145-154.
янству, традиционности и обдуманности4 своих поступков. В условиях зыбкости
' ► 1 ' * .Л ’ '
Л * ’ >
критериев реальности, ее принципиальной аструктурности и хаосомности, инди-вид превращается во «фрагментированного дивида» (Ю. Кристева), его существование лишается цели, цельности и смысла. «Тем не менее, экзистенциальный вакуум и лиминальность как способ его преодоления - живая повседневность современного человека, одновременно задействованного в чрезвычайно дифференцированных социальных и культурных отношениях...»
Знаковая структура единиц речи современного человека постепенно редуцируется или разрушается (означающее и означаемое утрачивают связь друг с другом). Теоретические построения Ж. Бодрийяра, которые он сделал, объясняя культурные механизмы симуляции, реализовались не только во множестве деталей художественных текстов, повседневности, моды, рекламы, но и в культурном институте семьи, феномене образования, а также в духовной жизни человека (мы имеем в виду имитации дружбы, веры, прощения, любви, творчества). Виртуализация реальности провоцирует радикальные изменения также социальной и политической сферы6.
Постмодернистское искусство, с одной стороны, ощущая утрату смысла, системности в современной культуре, изображает пустоту и использует пустоту как означающее, а с другой - является генератором ощущения пустоты у реципиента.
В духовно-экзистенциальном измерении данная ситуация породила состояние внутренней пустоты7. По этой причине понятие «небытие», адекватно отражающее стихийные настроения современности, с нашей точки зрения, перестаёт быть понятием только логики и онтологии, а входит в философию и теорию куль-
4 Большинство современных тренингов, обучающих достижению успеха, начинают работу с лозунга «Пока ты раздумываешь, твой успешный, богатый конкурент делает!»
5 Мамонова В. А. Внутренний диалог в полночь экзистенции (часть 1) II Теоретический журнал Credo new. Спб, 2010. №4(64). С. 85.
6 См. об этом, например: Вирильо П. Машина зрения. М.: Наука, 2004; Вирильо П. Информационная бомба. Стратегия обмана. М.: Гнозис, Фонд «Прагматика культуры», 2002.
7 Это состояние и ранее рассматривалось философией культуры, получая различные метафорические имена: «экзистенциальный вакуум» (В. Франкл), «абсурдность существования» (А. Камю), «онтологическая покинутость» (М. Хайдеггер), «недостоверность одинокого бытия» (Ж. Батай), «метафизическое одиночество» (М. Ма-мардашвили).

ский Конгресс (Екатеринбург, июнь .1999), Четвертая международная конференция «Человек в современных философских концепциях» (Волгоград, май 2007), Международная научно-практическая конференция «V Серебряковские научные чтения» (Волгоград, апрель 2007), Международная научно-практическая конференция «VI Серебряковские научные чтения» (Волгоград, апрель 2008), Второй Российский культурологический конгресс с международным участием «Культурное многообразие: от прошлого к будущему» (Санкт-Петербург, ноябрь 2008), Третий Российский культурологический конгресс с международным участием «Креативность в пространстве традиции и инновации» (Санкт-Петербург, октябрь 2010).
Часть наиболее важных концептуальных положений освещалась на научной сессии по социологии и проблемам культуры CURRICULUM RESOURCE CENTER и Central European University («Институт Открытое Общество. Фонд Содействия», Варшава 21-25 мая 2001 г.) в виде поддержанного проекта «Культурная интроспекция XX столетия и современности» (грантовый сертификат # 1BG114).
В сентябре 2006 г. тема, план исследования и предварительные результаты обсуждались в процессе краткосрочного обучения в Казанском государственном университете на философском факультете по теме «Гуманитарные проблемы современности» (уд. per. № 1059).
Материалы работы использовались автором в течение ряда лет при чтении философских и культурологических дисциплин студентам Волгоградского государственного социально-педагогического университета и Волгоградского государственного института искусств и культуры (философия культуры, культурология, этика, эстетика, история культурологической мысли, семиотика, этика искусства).
Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, терминологического введения, четырех глав, включающих в себя четырнадцать параграфов, заключения и библиографического списка.