Развитие представлений об объекте проектирования в процессах архитектурного мышления

• Автор: Капустин, Петр Владимирович
• Шифр специальности: 18.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1999
• Место защиты: Воронеж
• Количество страниц: 183 с.

ВВЕДЕНИЕ
Архитектурное проектирование традиционно описывается через создаваемые им объекты. Словосочетание "объекты архитектурного проектирования" давно уже стало привычным, вошло в повседневную профессиональную речь, используется в научно-теоретических, критических и популярных работах по архитектуре, отражено в содержании и в структуре профессионального образования. Типологически ранжированные "объекты" служат основанием специализации проектных и научно-исследовательских организаций, структура которых закрепляет представление об обслуживаемом ею объектном "поле" - совокупности вещей и объектов общественной практики, на которые распространяется архитектурная деятельность. Но, в отличие от общекультурной типологии зданий и сооружений и от ее профессиональных интерпретаций, само понятие объекта проектирования, равно как и разнообразные по своему происхождению, генезису и мыслительной структуре представления об объекте проектирования, их роль и их место в проектном знании - все это чрезвычайно редко становится предметом специального теоретического исследования. Объект проектирования часто отождествляется то с процессом проектной работы, то с заданием на проектирование, то с вещью физического мира, то с ментальным образом этой вещи или с фиксирующим его знаком.
При всей многочисленности трудов, посвященных различным видам и типам архитектурных объектов, их строению и функционированию, созданию и восприятию, собственно проблема объекта в проектном мышлении до сих пор поставлена лишь в редких работах на принципиальном уровне как методологическая проблема, подобно тому как проблема объекта исследования поставлена в методологии и логике науки, в философском знании второй половины XX столетия. Обычно исследования и разработки в области архитектурной теории затрагивают эту проблему лишь косвенно, как правило принимая существование "объектов" само собой разумеющимся и не подлежащим обсуждению. Однако такая точка зрения уже не может нас удовлетворить, поскольку как в современной философии творчества, так и в методологии проектирования есть основания предполагать, что природа объектов творима, создаваема в акте творчества, чем, собственно, и характеризуется последний. Идея творимости объектов соответствует и глубинной интуиции архитектурного мышления, его художественному началу, соединенному с конструктивностью мысли, столь традиционной для самосознания архитектора; но эта идея до сих пор очень слабо отражается в архитектурной теории в силу преобладания в ней и поныне естественно-научной ориентации.
История архитектурной деятельности вполне определенно свидетельствует о том, что представления об объекте эволюционируют, они различны в каждую эпоху, существенно меняется их характер, объем, подвижность, но сохраняется культурно-историческая опреде-
ленность их набора, позволяющая устойчиво осуществляться архитектуре как обособленному и суверенному виду деятельности. Представления об объектах, принадлежащие общекультурному контексту архитектурной деятельности, получают воплощение, изменение или развитие в архитектурном проектном мышлении и. затем, снова входят в культуру и в процессы общественной коммуникации, образуя новый "слой" конвенций, новые объекты, в которых архитектура осуществляется в жизненном мире человека. Область объектов исторически подвижна, она формируется комплексом различных факторов и, отражаясь в формах архитектурного знания, сама формирует и определяет компоненты организации архитектурной работы на конкретном отрезке истории, в культуре.
Но ни эволюция представлений об объектах проектирования в культуре, ни генезис представлений в границах самого акта проектной мысли пока не получили должного освещения в архитектурной науке. Предметом анализа традиционно являются только сугубо технические средства изображения физического тела "объекта проектирования", являющиеся общими и неспецифическими для разных типов проектных задач. Такие изображения полностью детерминированы принятой манерой или культурой технического рисования и черчения, макетирования и описания, но безразличны к содержательной стороне проектного замысла, сводя ее к простой идентификации с той или иной типологической единицей, что не позволяет реконструировать исходный образ (идею) и способы понимания объекта в живой конкретике исторической или деятельностной ситуации. Знаковые фиксации (изображения) объектов, модели, с помощью которых проектировщик удерживает в работе изменяющийся образ объекта, сами являются непростой проблемой, лишь скрываемой обманчивой очевидностью знаковых средств архитектурной профессии.
Между тем, современные условия работы архитектора, а именно: усложнение объектов деятельности, перенос проектных методов на новые сложноорганизованные системноструктурные и "сетевые" объекты, на культурные» социальные, средовые единицы различного иерархического уровня, увеличение многообразия проектных задач и целей, растущее разнообразие социокультурных условий, ландшафтных, пространственных, средовых ситуаций, в которых приходится действовать, ограниченные временные рамки для разработки проекта - все, это требует знания о различии способов и средств построения объектных изображений, знакового моделирования объекта проектирования в зависимости от совокупности конкретно-ситуативных задач и условий.
Именно ориентация на генерирование представлений и операциональных изображений объекта, в отличие от заимствования внеситуативных конвенциональных образцов, может быть признана соответствующей задачам творческого самоопределения архитектора, что неоднократно отмечалось во многих работах современных исследователей проектного творчества, некоторые из которых мы рассмотрим в настоящем исследовании. Особое значе-
ние эта ориентация имеет в архитектурной педагогике. Без развития понимания процессов и механизмов генерирования объектных представлений у студентов, попытки методического обеспечения творческой ориентации в учебных или экспериментально-инновационных ситуациях проектной деятельности становятся малоэффективны, разнообразный концептуальный методический инструментарий остается не задействован.
Исследование процессов и механизмов генезиса объектных представлений, их функционирования в проектном знании, их роли в создании проектных моделей представляется нам актуальным еще и потому, что оно позволят по-новому посмотреть на природу знака в проектировании. Представления об объектах как-то связаны со знаковыми формами, но характер этой связи, очевидно, не прост, он не подпадает под известные схемы прямого, непосредственного означения. Но и в современной культуре такие прямолинейные схемы знака демонстрируют свою принципиальную ограниченность, неадекватность. В современной (или, точнее, -"пост-современной") культурной ситуации тема девальвации знака и символа стала уже общим местом семиотических и культурологических работ (М.Фуко, Ж.Деррида, Ж.Делез, Ю.М.Лотман и др.). В архитектуре эта девальвация означает разрушение традиционных связей смысла и значения архитектурных объектов в социокультурной коммуникации, смену типа деятельности по созданию новых значений и новых знаковых форм. Быть может, анализ процессов объективации и моделирования в проектном мышлении даст основания для лучшего понимания современных проблем и изменений в архитектурной деятельности, позволит глубже осознать семиотические функции архитектурного проектирования сегодня. Возникает необходимость отказаться от традиции исследования знаков и символов как только "означающих" элементов материальной ("физической") формы архитектурных объектов, фиксирующих конвенциональные культурные значения, и перейти к интерпретации их как компонентов творящего проектного мышления.
Существует объективная необходимость в разработке целой серии понятий и представлений о том, как порождаются, как функционируют и эволюционируют в архитектурной деятельности разнородные и многообразные феномены, получающие в проектном сознании устойчивую онтологическую трактовку - относятся к миру "объектов проектной работы". Мы остановимся в настоящем исследовании на анализе представлений об объекте в мышлении архитектора-проектировщика, лишь в некоторых аспектах обращаясь к теме развития объектных представлений в истории деятельности.
Из вышесказанного следует, что исследование процессов и механизмов развития представлений об объектах проектирования в проектном мышлении (в акте проектной мысли) затрагивает три объемлющие вида практики в архитектуре - педагогику, науку и проектировочную деятельность. В последней мы видим не только материал для анализа, но и широкий контекст обсуждаемых нами проблем, придающий осмысленность и конструктивность

значит делать нечто иное, именно осуществлять эту форму в чем-то другом, ибо если бы делали эту форму, ее надо было бы делать из чего-то другого - ведь это было (у нас) принято" (Метафизика, 1033а, /99/). Форма - изначальна и дана она меднику в разных планах - в его знании, в техниках, нормах и способах его работы. Так Аристотель задает план знаний, онтологических представлений и соответствующей логики работы с ними. Однако именно последнее, - целевая работа с "формами" (эйдосами), их создание и трансформация не находит и не может найти у Аристотеля развития. По меткому замечанию А.Ф.Лосева, мысль о чувственно-материальном дуализме космоса, то есть генеральная философская идея античности, есть результат и выражение существовавших форм организации жизни, то есть рабовладения /100/. Мир и субъект не только разведены, но еще и сам субъект деятельности раздвоен, ибо ни раб ни рабовладелец не могут конституировать человека, не являются по отдельности полноценными деятелями. А потому и работа в плане чистого мышления не имеет для эллина никакого практического значения и уж тем более не способна преобразовать мир, космос бытия, а есть лишь созерцание предвечных эйдосов в их развертывании на материале жизни. Аристотелево рассуждение о том, что форма шара возникает не в акте отливки, не вместе с медным шаром, а существует объективно до акта деятельности, как система средств и навыков работы и, в том числе, как соответствующее представление медника, есть выражение понимания работы ремесленника как именно исполнителя функции "накладывания" формы на материал. Эта схема соответствует положению дел в традиционных практиках с устоявшимся типом действования. Точно так же работает в "Тимее" у Платона Демиург (по-гречески -Бог-ремесленник): он творит зримые вещи мира, созерцая вечные или вневременные "парадигмы" - образцы и "образцы образца".
В архитектуре же форма вообще не выделяется как самостоятельная сущность и потому не имеет шансов стать объектом целенаправленной работы. Аристотель отказывает форме здания на существование отдельно от него (Метафизика, 1060в) и таково, видимо, общее понимание его эпохи. Это подтверждается и формами теоретизирования, появляющимися примерно в тех же хронологических границах, но на ином типологическом "полюсе" существования доисторических" представлений об архитектурном творчестве, то есть в линии "предыстории", линии истории материала рассматриваемых нами теорий.
Речь идет о первых архитектурных трактатах, появляющихся как книги, описывающие завершенную только что постройку, как, например, сочинения "О дорическом храме Минервы на афинском Акрополе"; или " 0 дорическом храме Юноны на Самосе", выпущенные в свет авторами этих прославленных памятников. Но..."Было бы напрасно искать в известных целиком, во фрагментах или только по названию трактатах обсуждения целей и смысла работы архитектора, обсуждения функций архитектуры, чисто художественных во-