Обеспечение процессуальной безопасности частных лиц в досудебном уголовном производстве

• Автор: Шапакидзе, Вахтанг Ясонович
• Шифр специальности: 12.00.09
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Волгоград
• Количество страниц: 239 с. : ил

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. ПОНЯТИЕ, ПРАВОВАЯ ПРИРОДА И НОРМАТИВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ЧАСТНЫХ ЛИЦ В ДОСУДЕБНОМ УГОЛОВНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ
§ 1. Понятие и классификация частных лиц в уголовном судопроизводстве. 16 § 2. Понятие и сущность процессуальной безопасности частных лиц в
досудебном уголовном производстве
§ 3. Правовая природа института процессуальной безопасности частных лиц
в досудебном уголовном производстве
§ 4. Нормативное содержание института процессуальной безопасности частных лиц в досудебном уголовном производстве
ГЛАВА II. КОМПОНЕНТЫ (ЭЛЕМЕНТЫ) ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ЧАСТНЫХ ЛИЦ В ДОСУДЕБНОМ УГОЛОВНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ
§ 1. Физическая безопасность частных лиц в досудебном уголовном
производстве
§ 2. Психологическая безопасность частных лиц в досудебном уголовном
производстве
§ 3. Материальная безопасность частных лиц в досудебном уголовном производстве
ГЛАВА III. ПРАВОВЫЕ СРЕДСТВА ОБЕСПЕЧЕНИЯ ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ЧАСТНЫХ ЛИЦ В ДОСУДЕБНОМ УГОЛОВНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ
§ 1. Понятие средств обеспечения безопасности частных лиц в досудебном
уголовном производстве
§ 2. Классификация средств обеспечения безопасности частных лиц в досудебном уголовном производстве
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
ПРИЛОЖЕНИЯ

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. Из сложившегося в России обыденного словоупотребления безопасность означает состояние внешней и внутренней защищенности личности от какого бы то ни было нежелательного воздействия. В правовой плоскости безопасность личности выражается в нормативном закреплении таких объективных прав личности, как право на жизнь, свободу и личную неприкосновенность1. Отсюда правовая безопасность в объективном смысле означает законодательное закрепление запрета посягательства на принадлежащие человеку личные неимущественные права и нематериальные блага.
Особую остроту проблема защиты личных неимущественных прав и нематериальных благ личности приобретает в сфере осуществления тех функций государства, в которых наиболее наглядно проявляется неравенство государственных органов, должностных лиц с одной стороны и граждан с другой. Ярким примером доминирования государства является уголовно-процессуальная деятельность, особенно в досудебных ее стадиях.
Уголовное и уголовно-процессуальное право являются ярко выраженными публичными отраслями российского права, реализация норм которых связана с самыми суровыми и долгосрочными лишениями для человека - как в смысле санкции применяемых норм, так и в смысле предварительных ограничений (применения мер процессуального воздействия) в досудебных стадиях уголовного процесса. Этим объясняется повышенная острота т.н. «конфликта интересов» участников такой деятельности, который вовне выражается в нарушении различных сфер жизнедеятельности вовлеченной в процесс личности, понимаемой в целом как ее безопасность.
Этот конфликт интересов имеет разнообразные «переплетения». Но самые постоянные, устойчивые и очевидные из них сводятся к двум проявлениям.
Во-первых, объективной закономерностью современного периода развития государства является рост преступности и ее положительная динамика. Но,
1 См., например: ст. 3 Всеобщей декларации прав человека (принята на III сессии Генеральной Ассамблеи ООН резолюцией 217 А (III) от 10 декабря 1948 г.) // Российская газета. 10 декабря 1998 г.; ст.ст. 22,23 Конституции Российской Федерации.

помимо собственно роста преступности, преобладания в ее структуре насильственных тяжких и особо тяжких преступлений, на данном этапе развития страны отмечается появление новых и более изощренных форм противодействия преступников органам дознания, следствия и прокуратуры. Это хорошо видно на примере феномена т.н. «организованной преступности», сращивания в отдельных случаях государственного аппарата с организованными преступными группами. Кроме того, сейчас противоправные способы влияния на результаты уголовного судопроизводства не ограничиваются, как раньше, только подкупом его должностных лиц (судей, прокуроров и следователей), а включают в себя любого рода воздействие (с применением насилия, посредством подкупа, высказывания угроз) на «живых носителей» доказательственной информации - в основном свидетелей и потерпевших, не исключая самих обвиняемых, с целью понудить их изменить линию правомерного поведения.
Бессилие государства в отмеченных ситуациях заключается не только в том, что оно не может защитить содействующих уголовному судопроизводству лиц после уже состоявшегося на них воздействия, но и даже не способно упредить такого рода воздействие путем предоставления достаточных материальных гарантий - сохранить имущество и источники доходов, а равно разумно компенсировать участие в процессе и, может быть, даже поощрить за позитивное содействие в отправлении важных государственных функций.
Во-вторых, реальностью сегодняшнего дня является и то, что сотрудники правоохранительных органов (дознания, следствия и прокуратуры), осознавая неэффективность борьбы с преступностью существующими правовыми и материально-техническими средствами, сами преступают закон и в недопустимой форме формируют выгодную им доказательственную базу по уголовным делам, то есть применяют недозволенные методы предварительного расследования. Особенно наглядно это проявляется при проведении предварительного следствия и дознания, в ходе которых уже почти «нормой» стало оказание давления на обвиняемых и «свидетелей защиты», корректировка невыгодных для стороны обвинения их показаний посредством высказывания угроз, иного психологического воздействия, а также путем применения физического насилия.

конституционных прав осуществляется благодаря усилиям как личности, так и общества»’. Как видно, в тех случаях, когда правоспособность реализуется через правонаделительную деятельность компетентных органов либо через организационную деятельность специальных учреждений, одного только возраста и физического вкупе с душевным здоровья лица для возникновения конкретного правоотношения явно недостаточно.
Изложенное наводит на мысль о том, что состояние защищенности, своего рода «комфортности» и в целом безопасности частного лица является необходимой предпосылкой для наступления его уголовно-процессуальной дееспособности, ибо данное состояние достигается не только посредством взросления лица и обладания им физическим и душевным здоровьем, но и посредством активной деятельности компетентных органов и их должностных лиц2.
Действительно, противоправное воздействие, оказываемое на частное лицо, может как парализовать волю, так и причинить вред здоровью, чем приведет фактически к беспомощному состоянию, выражающемуся в неспособности реализовать свои права и выполнить обязанности в уголовном процессе. Отсутствие же соразмерной материальной компенсации лицам, содействующим правосудию, ведет к невозможности их участия в судопроизводстве по экономическим соображениям. В конечном итоге невозможность участия частного лица в процессуальных действиях означает невозможность осуществления им своих прав, правильное выполнение обязанностей, а значит, его уголовнопроцессуальную недееспособность.
По мнению автора, возможно выделить следующие общие причины нарушения прав частных лиц в досудебном производстве по уголовным делам и
1 Леушин В.И. Юридическая практика в системе социалистических общественных отношений. Красноярск, 1987. С. 63.
2 Так, дореволюционные авторы на примере анализа российского законодательства XIX в. указывали в качестве необходимых условий наступления дееспособности физического лица пол, возраст, здоровье, отношение родства и свойства физического лица к другим лицам, образование, вероисповедание, состояние лица, звание и гражданскую честь. При этом условия «юридического значения» человека четко дифференцировались на естественные (пол, возраст, здоровье и т. п.) и социальные, то есть исходящие от государственной власти и гарантируемые ею (См.: Мейер Д.И. Русское гражданское право (в 2-х ч. Часть 1). М., 1997. С. 91-118; Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М., 1995. С. 69-78).