Преступления против законной деятельности представителей власти: уголовно-правовой и криминологический аспекты

• Автор: Таможник, Евгений Леонтьевич
• Шифр специальности: 12.00.08
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Тамбов
• Количество страниц: 296 с. : ил.

Глава I. Социально-правовая характеристика, общее понятие и
система преступлений против законной деятельности
* представителей власти
§ 1. Социально-правовая характеристика преступлений против лиц, осуществляющих законный порядок управления
§ 2. Общее понятие преступлений против законной деятельности представителей власти
§ 3. Система преступлений против лиц, осуществляющих заФ конный порядок управления
Глава II. Уголовно-правовой анализ и вопросы квалификации пре4 ступных посягательств против законной деятельности
представителей власти
§ 1. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа
§ 2. Применение насилия в отношении представителя власти
§ 3. Оскорбление представителя власти
* Глава III. Причины и условия преступных посягательств на лиц,
осуществляющих законный порядок управления, и их предупреждение
^ § 1. Объективные причины и условия преступных посягательств на представителей власти
§ 2. Субъективные причины и условия преступлений против
лиц, осуществляющих законный порядок управления
§ 3. Основные направления совершенствования деятельности

| по предупреждению преступных посягательств на представителей власти
Заключение
Список использованной литературы
Приложение

Актуальность темы исследования. Демократизация российского общества предполагает приоритет общечеловеческих ценностей, таких, как жизнь, здоровье, честь и достоинство личности. Это находит свое выражение в обновлении отечественного законодательства, в его приведении в соответствие с существующей действительностью. Законная деятельность представителей власти является одним из значимых элементов устойчивости общественных отношений, обеспечения личной и имущественной безопасности участвующих в них индивидов. От нормального функционирования институтов государственной власти зависит стабильность и правопорядок в обществе, режим конституционной законности в Российской Федерации. Всякое неуважение к представителям власти при осуществлении ими своих обязанностей, противодействия в ответ на законные их требования способствует дестабилизации социально-политической обстановки в стране.
Уголовная ответственность за преступления на лиц в связи с исполнением ими своих должностных обязанностей или выполнением общественного долга и их близких предусмотрена различными нормами уголовного закона. Данное обстоятельство неоднократно используется законодателем и включено не только в основной состав исследуемых преступлений (ст. ст. 317, 318, 319 УК РФ), но и является квалифицирующим признаком ряда преступных деяний (п. «б» ч. 2 ст. 105, п. «а» ч. 2 ст. 111, ч. 2 ст. 213 УК РФ ит. д.), а также признается отягчающим обстоятельством (п. «ж» ч. 1 ст. 63 УК РФ) и учитывается при назначении наказания при совершении других общественно опасных деяний. Такая множественность норм Особенной части УК РФ, только в различных значениях, с одной стороны, дает возможность объективно оценить содеянное виновным, а с другой стороны, имеет неоднозначные толкования в теории уголовного права и вызывает существенные затруднения в правоприменительной практике.
Правильная квалификация и своевременное рассмотрение уголовных дел о посягательствах на представителей власти является одним из важнейших условий реального обеспечения их правовой защищенности, укрепления законности и правопорядка в Российской Федерации. Задача противодействия данным преступлениям уголовно-правовыми и криминологическими средствами является не только одной из самых актуальных, но и одной из сложнейших теоретических и практических проблем.
История развития отечественного уголовного законодательства подтверждает постоянное внимание законодателя к уголовно-правовой охране лиц, исполняющих свои должностные обязанности, которое объясняется объективными процессами общественного развития и существования цивилизованного государства. Государство осуществляет, управление жизнедеятельностью общества через своих представителей, в отношении которых наличие и совершенствование уголовно-правовых норм направлено на представление юридических гарантий безопасности законной деятельности этих должностных лиц и их близких.
Статистические данные по исследуемой группе преступлений, отражают рост этих общественно опасных деяний,1 а также предполагают необходимость теоретической проработки некоторых положений уголовного за1 В соответствии с данными ГИЦ МВД по Российской Федерации зарегистрировано преступлений, предусмотренных ст. 317 «Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа»: в 1997 г. - 321; в 1998 г. - 267; в 1999 г. -283; в 2000 г. - 282; в 2001 г. - 379; в 2002 г. - 441; в 2003 г. - 534; в 2004 г. -476; в 2005 г. - 509; предусмотренных ст. 318 УК РФ, в 1997 г. -3622, в 1998 г. -4434, в 1999 г. -4763, в 2000 г. - 4604, в 2001 г. - 4797, в 2002 г. - 5099, в 2003 г. - 6217, в 2004 г. - 7694, в 2005 г. - 9211; преступлений, предусмотренных ст. 319 УК РФ, в 1997 г. - 4186, в 1998 г. - 6049, в 1999 г. - 8391, в 2000 г. - 10635, в 2001 г. - 14025, в 2002 г. - 10811, в 2003 г. - 8229, в 2004 г. - 13076, в 2005 г. -16774,(См.: Состояние преступности в Российской Федерации за 1997-2005 гг.: Статистические сборники. М.: ГИЦ МВД России. 1997-2005 гг. (Раздел 17. Преступления против порядка управления. По Тамбовской области прослеживается общероссийская тенденция, за исключением преступлений, предусмотренных ст. 317 УК РФ. При этом их удельный вес в общей структуре преступлений ежегодно увеличивается с 0,22 % в 1997 г. до 0,78 % в 2005 г., а в абсолютных показателях их количество возросло в 2,9 раза, преступлений, предусмотренных ст. 318 «Применение насилия в отношении представителя власти»: в 1997 г. -3622; в 1998 г. - 4434; в 1999 г. - 4763; в 2000 г. - 4604; в 2001 г. - 4797; в 2002 г. - 5099; в 2003 г. - 6217; в 2004 г. - 7694; в 2005 г. - 9211; преступлений, предусмотренных ст. 319 «Оскорбление представителя власти»»: в 1997 г. - 4186; в 1998 г. - 6049; в 1999 г. - 8391; в 2000 г. - 10635; в 2001 г. - 14025; в 2002 г,-10811; в 2003 г. - 8229; в 2004 г. - 13076; в 2005 г. - 16774. (См.: Статистические отчеты Ф 1-Г УВД Тамбовской области за 1997-2005 гг. Анализ этих цифр позволил автору сделать вывод, что в целом по Российской Федерации происходит увеличение количества рассматриваемых преступлений).
Несложно заметить, что, исходя из содержания одного лишь интеллектуального момента без учета волевого, представляется невозможным сделать вывод о виде умысла в исследуемых составах, так как прямой умысел отличается от косвенного главным образом спецификой волевого, а не интеллектуального момента
В формальных составах преступлений невозможно предвидеть вредные последствия во вполне конкретной, строго определенной форме. Иначе говоря, виновный предвидит, что своими действиями он препятствует законной деятельности представителя власти, но не представляет характера и размеров причиняемого вреда
Анализ последствий, наносимых основному объекту уголовноправовой охраны в преступных посягательствах на законную деятельность
54 Согласно ст. 25 УК РФ при прямом умысле лицо желает наступления общественно опасных последствий (ч. 2), а при косвенном умысле оно их сознательно допускает (ч. 3). Любое субъективное намерение человека, совершающее то или иное действие, находит из желательного для него результата, которым и определяется в значительной мере способ действия. Вызвать у нормального человека осознанное желание к безрезультатному действию нельзя. Поэтому для волевого акта необходимо определенное психическое отношение человека к результату, которое мыслится им как необходимое или возможное последствие совершаемых действий (См.: Рубинштейн С. Л. Бытие и сознание. М., 1957. С. 286-287; Он же: Основы общей психологии. М., 1940. С. 458); П. Л. Жеварев особенности волевого действия видит в предусмотрении некоторых существенных результатов данного действия (См.: Жеварев П. А. Психология. М., 1946. С. 16).
Авторы, отрицающие последствия и их предвидение в формальных составах, оказываются, таким образом, в противоречии не только с законодательной конструкцией умысла в уголовном законе, но и с положениями отечественной психологии.
55 Каково же может быть волевое отношение к этим последствиям? Нам представляется, что для правильного решения данного вопроса необходимо предварительно ответить на другой вопрос, а именно: к какому виду последствий относится воспрепятствование законной деятельности представителя власти в исследуемых нами составах? Анализируя природу умысла, К. Ф. Тихонов пишет: «Прямой умысел характеризуется тем, что виновный направляет свою деятельность на достижение преступного результата, который является целью его деятельности или средством для достижения какой-нибудь цели. Вопрос о косвенном умысле может возникнуть лишь в отношении тех последствий, которые являются побочным результатом деятельности, направленной на осуществление преступной или непреступной цели». Исходя из этой концепции, которую мы полностью разделяем, следует признать, что воспрепятствование законной деятельности соответствующего представителя власти в преступлениях исследуемой нами группы может выступать либо в качестве цели действий виновного (например, принуждение сотрудника правоохранительного органа к тому, чтобы он освободил задержанного), либо в качестве средства для достижения другой цели (например, убийство сотрудника правоохранительного органа с целью хищения ценностей с охраняемого им объекта). Вместе с тем, в этих преступлениях воспрепятствование законной деятельности соответствующих должностных лиц никогда не является побочным результатом совершаемых действий. Данный результат может иметь место в преступлениях против личности. Например, применение насилия, опасного для жизни или здоровья представителя власти из ревности, на почве бытовой ссоры косвенно препятствует законной деятельности должностного лица, но поскольку это последствие не является ни целью деятельности виновного, ни средством достижения поставленной цели, то здесь ответственность может наступать лишь на общих основаниях, то есть за преступления против личности (См.: Тихонов К. Ф. К вопросу о разграничении форм виновности в советском уголовном праве // Правоведение. 1963. №3. С. 82).