Современные российские лозунги как сверхтекст

• Автор: Енина, Лидия Владимировна
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1999
• Место защиты: Екатеринбург
• Количество страниц: 235 с.

Глава 1. Категориальная характеристика сверхтекста
1.1. Сверхтекст лозунгов как ризоматическая целостность
1.2. Субъектно-объектная организация сверхтекста лозунгов
1.3. Темпоральная и локальная характеристика сверхтекста лозунгов
Выводы I
Глава 2. Интегративная функция модальности и речевая агрессия
2.1. Сверхтекст лозунгов как модальная целостность
2.2. Речевая агрессия как особая примета сверхтекста лозунгов
2.3. Первая степень речевой агрессии
2.4. Вюрая степень речевой агрессии
2.5. Третья степень речевой агрессии
2.6. Катартический характер речевой агрессии и источники ее смягчения
Выводы
Заключение
Список литературы
Список использованных словарей и справочников
Список используемых сокращений
Приложение
В новом научном направлении — лингвокультурологии — широко обсуждаются вопросы соотношения языка и культуры. Такой подход в отечественной филологической традиции был заложен еще в трудах Ф.И.Буслаева, А.А.Потебни, А.А.Шахматова, В.В.Виноградова, Г.О.Винокура, М.М.Бахтина, А.Ф.Лосева. Названная традиция достойно продолжается и развивается в современных филологических и культурологических исследованиях, среди которых в первую очередь следует назвать труды Д.С.Лихачева, Ю.М.Лотмана, Н.И.Толстого, В.Н.Топорова, Б.А.Успенского. В последние годы существенно расширился круг лингвистов, осуществляющих культуроцентрический подход к речевому объекту (Воробьев 1996; Гак 1998; Гольдин 1997; Гольдин и др. 1993; Земская 1996а; Китайгородская 1993; Караулов 1987, 1994; Колесов 1991, 1998; Костомаров 1994; Крысин 1996; Купина 1995, 1998; Матвеева 1995; Мурзин 1991, 1996; Сиротинина 1994; Сковородников 1993, 1997; Степанов 1985, Степанов и др. 1993; Стернин 1996, 1999 и многие другие; см. также: “Ключевые слова текущего момента” 1993, “Поэтика. Стилистика. Язык и культура” 1996, “Речевые и ментальные стереотипы в синхронии и диахронии” 1995, Русистика 1998, “Русский язык в контексте современной культуры” 1998, “Русский язык конца XX столетия (1985-1995)” 1997, “Русская разговорная речь как явление городской культуры” 1996, “Текст как явление культуры” 1989, “Человек. Текст. Культура” 1994, “Язык и национальное сознание” 1998 и другие).
В лингвокультурологии, в частности, развивается идея выдвижения текста в качестве основной единицы анализа. Текстовый подход “позволяет преодолеть атомарность анализа, обеспечить его синкретический многоуровневый характер, расширить состав наблюдаемых речевых явлений” (Русская разговорная речь... 1996: 3). Выдвижение текста в качестве основной единицы анализа, а также культуроцентричность лингвистических исследований способствовали расширению классического понимания текста. В настоящий момент

прослеживается тенденция к укрупнению объекта исследования. Укрупнение речевых единиц анализа требует нового понятийного аппарата. Мы используем, вслед за Н.А.Купиной, понятие сверхтекста, позволяющее рассматривать ряд так или иначе связанных друг с другом текстов как некоторое цельное речевое и культурное образование, которое дает основу для изучения межтекстовых связей внутри целого, объяснения отдельных речевых и жанровых закономерностей изучаемых текстов в сверхтексте лозунгов. “Сверхтекст — совокупность высказываний, текстов, ограниченная темпорально и локально, объединенная содержательно и ситуативно, характеризующаяся цельной модальной установкой, достаточно определенными позициями адресанта и адресата, с особыми критериями нормального/анормального” (Купина 1994: 215).
Лозунг является одним из актуальнейших жанров современного языкового существования. Диахроническое описание лозунгов в числе других агитационных политических текстов как “могущественного оперативного средства одновременного влияния на большие массы людей” дано в монографии В.Ученовой “Публицистика и политика” (Ученова 1979).
Лингвисты проявили интерес к лозунгам в связи с изучением феномена] тоталитарного языка (Геллер 1994, Гловиньский 1996, Клемперер 1998, Купина 1995, Левин 1998, Серио 1993, и др.), который способствует формированию особого, идеологически заданного мышления. Известно, что именно язык выступает в качестве основного инструмента идеологии, с помощью которого осуществляется воздействие на массовое сознание. Лозунги несут на себе большую часть идеологической нагрузки пропаганды. По замечанию Ю.И.Левина, лозунговый универсум в СССР является “частью более широкого “идеологического универсума”, конституируемого всем множеством находящихся в обращении идеологических текстов... В этом контексте лозунги — как кратчайшие и обращенные к максимально широкой аудитории тексты — выражают предельно редуцированный и экзотерический вариант текущей идеологии” (Левин 1998: 552). Стандартизация лозунгового текста в унитарной политической системе превращает лозунг в речевой штамп — “языковое клише, которое потеряло свою информационную нагрузку вследствие излишне

Воровство ил и новый Октябрь! (ноябрь 1997, г.Москва); Все, что украдено, верните народу! (февраль 1998, Н.Тагил); Грабители! Кто из вас украл зарплату? (февраль 1998, Н.Тагил); Хватит грабить! (апрель 1998, г.Екатеринбург). Таким образом, адресат выступает как объект обвинения и характеризуется как вор и грабитель.
Противопоставление коммуникантов на содержательном уровне следующее: на одной стороне голодные и нищие, на другой — воры и грабители. Цепочка хода мысли (Матвеева 1990: 23) очевидна: мы — голодные и нищие, потому что вы у нас все украли.
Приниженным психологически свойственно обращаться к покровительственным инстанциям, а не к юридической защите. В текстах лозунгов нередко встречается взывание о помощи. В таких случаях адресат лозунга наделяется силой, способной извне разрешить затруднения адресанта: Помогите нам выжить! (март 1993, г.Москва); Поднимите народ с колен! (ноябрь 1997, г.Владивосток); Дайте денег! (апрель 1998, г.Екатеринбург); Господин Губернатор, спаси Даншу-мастера! (февраль 1997, г.Екатеринбург). Воздействующая сила последнего из приведенных лозунгов определяется не только оппозицией господин — работник, но и опорой на сказы П.П.Бажова, герой которых — Данила-мастер — воплощал лучшие черты знаменитых уральских мастеров.
Надежды на лучшую жизнь часто связываются с конкретным политиком. Последнее, в частности, можно интерпретировать как свидетельство снятия ответственности за собственную судьбу с самого субъекта. В этом плане особенно показателен лозунг Истрепалась вся одежда, на тебя, Аман, надежда! (апрель 1998, г.Кемерово). Другие примеры: Мы верим только Лебедю! (апрель 1996, г.Екатеринбург); Ельцин — наша надежда! (январь 1991, г.Москва); Президент, не дай на растерзание страну и народ свой!!! (февраль 1998, г.Владивосток).
Такая черта коллективного субъекта, как поиск покровителя, крепкой руки отражает элементы патриархальной парадигмы — представлений об обществе как единой семье во главе с суровым, но справедливым и заботливым отцом.