Сюжет, деталь и способы символизации в лирическом цикле М. Цветаевой "Лебединый стан"

• Автор: Кирюнина, Татьяна Борисовна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2000
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 252 с.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение. С. 3-17.
Глава I. Сюжет в лирическом цикле. С. 18-55.
§ 1. Понятие лирического цикла. С. 20-43.
§ 2. Понятие сюжета в лирическом цикле. С. 43 - 54.
Предварительные выводы. С. 54-55.
Глава И. Сюжет- в лирическом цикле «Лебединый стан». С. 56- 182.
§ 1. Эпический сюжет в цикле. С. 56-68.
§ 2. Динамика образа лирической героини. С. 69- 103.
§ 3. Линии судьбы дворянства, белогвардейцев.
§ 4. Линии судьбы вечных истин.
Глава III. Деталь в лирическом цикле «Лебединый стан». С. 183-227.
§ 1. Понятие детали. С. 183- 184.
§ 2. Типы детали в цикле «Лебединый стан». С. 185- 190.
§ 3. Символизирующая деталь в цикле «Лебединый стан». С. 190-215.
§ 4. Символика цветообразования в цикле «Лебединый С. 215-227.
стан»
Заключение. С. 228-233.
Список использованной литературы.
С. 234 - 252.
ВВЕДЕНИЕ
Марина Ивановна Цветаева - один из наиболее интересных поэтов Серебряного века. Однако долгое время ее творчество не только было недоступно широкому читателю в Советском Союзе, но и до настоящего времени еще не опубликовано полностью. Это объясняется многими причинами, и в том числе, помимо идеологии, непримиримой позицией самой Марины Цветаевой. Известен ее гордый характер.
Она не принадлежала ни к одному поэтическому направлению или школе, декларативно отказывалась от любых литературных влияний, о чем сама указывала в дневниках («литературные влияния не испытывала, только человеческие»), В одной из дневниковых записей М. Цветаевой о поэтических вечерах находим афишу: «Символисты, футуристы... и Марина Цветаева». И действительно, до сих пор исследователи придерживаются мнения, что творчество этого великого русского поэта настолько индивидуально и оригинально, что целиком не может быть отнесено ни к одному существующему в эпоху Серебряного века литературному направлению. Но этого мало: она абсолютно отказывалась и от сословных принадлежностей: «Я не дворянка -(ни гонора, ни горечи) и не хозяйка (слишком веселюсь), я не простонародье (слишком <пропуск>) и не богема (страдаю от нечищеных башмаков, грубости их радуюсь, - будут носиться!). Я действительно, абсолютно, до мозга костей, - вне сословия, профессии, ранга. - За царем - цари, за нищими - нищие, за мной — пустота»1. Это отречение от всего — можно сказать, всего земного, всех примет - не однажды встречается в дневниках. Гордое скрывает горькое («не снисхожу!»). Она чужая большинству поэтических объединений, человеческих дружб, только «из истории не выскочишь».
В самом начале творческого пути М. Цветаева, самостоятельно издав свою первую книгу стихов «Вечерний альбом», отправила ее для отзыва В. Брюсову (от этого факта она позже отказалась в очерке о Брюсове «Герой
1 Цветаева М. Собрание сочинений: В 7 т. Т. 4. Кн. 2: Дневниковая проза; Из записных книжек и тетрадей; Ответы на анкеты; Интервью / Сост., подгот. текста и коммент. А. Саакянц, Л. Мнухина. - М.: Тер-ра; «Книжная лавка - РТР», 1997. - С. 160.
труда») - в то время уже признанному мэтру символистов. Ответом на сборник послужила в целом благоприятная, но воспринятая М. Цветаевой в штыки рецензия на стихотворный сборник с пожеланием молодому автору «чувств более острых» и «мыслей более нужных». Это стало началом поэтической борьбы. Во втором сборнике Цветаевой «Волшебный фонарь» появилось стихотворение, посвященное В. Брюсову, где содержался прямой ответ на его замечание: «Острых чувств» и «нужных мыслей» / Мне от Бога не дано». Позднее, уже во время довольно широкой известности Цветаевой в поэтических кругах обеих столиц, в голодные революционные и военные годы, взаимная неприязнь М. Цветаевой и В. Брюсова сослужила ей недобрую службу, помешав изданию книги «Юношеские стихи» в 1919 году. Не смогла она и выступать на тех вечерах поэтов, на которых, может быть, очень хотела выступить.
В 1931 году она напишет: «МОЯ СУДЬБА - КАК ПОЭТА - в дореволюционной России самовольная, а отчасти не-вольная выюпоченность из литер<атурного> круга из-за раннего замужества с не-литератором (NB! редкий случай), раннего и страстного материнства, а главное - из-за рожденного отвращения ко всякой кружковщине. Встречи с поэтами (Эллисом, Максом Волошиным, О. Мандельштамом, Тихоном Чурилиным) не - поэта, а - человека, и еще больше - женщины: женщины, безумно любящей стихи. Читатель меня не знал, п<отому> ч<то> после двух книг - из-за той же литературной оторванности и собственной особости: ненавидела напр<имер> стихи в журналах - нигде не печаталась»1.
Может быть, именно поэтому многие произведения поэта имеют очень сложную, порой почти трагическую судьбу. Это в полной мере относится к циклу «Лебединый стан». Написанный в 1917 - 1920 годах, буквально, с исторической точностью отразивший великие и мелкие события Революции и гражданской войны, он был опубликован лишь в 1957 году в Мюнхене
1 Цветаева М. Собрание сочинений: В 7 т. Т. 4. Кн. 2: Дневниковая проза; Из записных книжек и тетрадей; Ответы на анкеты; Интервью / Сост., подгот текста и коммент. А. Саакянц, JI. Мнухина. - М.: Терра; «Книжная давка - РТР», 1997. - С. 188.

5 цикла стихотворений 4 данного автора 3 литературного направления 2 условно-словарный (общепризнанный переносный
смысл)
1 общесловарный»2.
Контекст, созданный взаимодействием неразрывно связанных стихотворений внутри лирического цикла, порождает новые смыслы и новое, истинное прочтение текстов стихотворений, связанных в цикле особенно тесно.
Однако лишенное контекста цикла стихотворение, с нашей точки зрения, не может восприниматься только отдельно, если изначально оно было включено в авторский цикл. Стихотворение, не теряя своей самостоятельности, приобретает и неразрывную слиян-ность с другими текстами и вкупе с ними создает некое единство. Здесь кроется основное противоречие цикла как сверхжанрового единства: при всей своей самостоятельности каждое из составляющих цикл стихотворений неизменно теряет значительную часть своего смысла, будучи выделешшгм из контекста.
Есть все основания предполагать, что к началу XX века лирический цикл как сверхжанровое образование хоть и не сложился окончательно (как сложное целое он находится в развитии до сих пор), но представлял собой нечто вполне целостное если не по структуре, то по внутреннему содержанию. Л.В. Сироте полагает, что лирический цикл нельзя считать жанром: он имеет лишь потенцию, тяготение к жанровому становлению: «жанровый потенциал лирического цикла может рассматриваться как актуализированный лишь тогда, когда цикл воспринимается как мотивированная авто-
1 Там же. - С. 26.
2 Эткинд Е.Г. Материя стиха. - СПб.: Изд-во «Гуманитарный союз», 1988. - С. 241.