Особенности переосмысления библейского архетипа "Жертвы" в романах М. Е. Салтыкова-Щедрина "Господа Головлевы" и Ф. М. Достоевского "Братья Карамазовы"

• Автор: Колесников, Андрей Александрович
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2001
• Место защиты: Белгород
• Количество страниц: 209 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ.
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I ПРЕЛОМЛЕНИЕ БИБЛЕЙСКОГО АРХЕТИПА «ЖЕРТВЫ» В ТВОРЧЕСТВЕ ФМ, ДОСТОЕВСКОГО И М.Е, САЛТЫКОВА-ЩЕДРИНА
§ 1. Христианское понятие «Жертвы»
§ 2. Роль «Жертвенности» в авторском идеале Ф.М. Достоевского
§ 3. «Жертвоприношение» - как основная форма взаимоотношений автора с героями в романной реальности М.Е. Салтыкова-Щедрина
§ 4. Новый Завет и авторский идеал М.Е, Салтыкова-Щедрина
ГЛАВА II ЭВОЛЮЦИЯ БИБЛЕЙСКОГО АРХЕТИПА «ЖЕРТВЬ!» В РОМАНЕ М.Е. САЛТЫКОВА-ЩЕДРИНА «ГОСПОДА ГОЛОВЛЕВЫ»..
§ 1. Ветхозаветная модель использования архетипа «Жертвы» в романе М.Е. Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы»
§ 2. Финал «Господ Головлевых» как результат происшедшей в романе эволюции архетипа «Жертвы»
ГЛАВА III ПОНЯТИЕ «ЖЕРТВЕННОСТИ» И СВЯЗАННАЯ С НИМ ТИПОЛОГИЯ ГЕРОЕВ РОМАНА Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО «БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ»
§ 1. “Верные” в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы»
§ 2. «Оглашенные». Женские образы романа.,
§ 3. Процесс нравственного перерождения героев группы «неверные»
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРИЛОЖЕНИЯ
БИБЛИОГРАФИЯ
Введение.
Творческие и личные связи пнсателей-классиков в русле литературного процесса привлекают внимание не только специалистов, но и широких читательских масс, Начиная с 40-х годов, литературный процесс второй половины XIX века создают и формируют такие замечательные таланты, как Й.С. Тургенев, Ф.М. Достоевский, НА Гончаров, H.A. Некрасов, Â.H. Островский, М.Е. Салтыков-Щедрин, а в 50-х годах - Л.Н. Толстой и другие. Каждый из этих художников слова при всей самобытности и оригинальности дарования несомненно испытывал определенное воздействие со стороны литературных современников. Это воздействие необходимо выяснять и изучать.
Так, давно созрела необходимость обращения к теме «М.Е. Салтыков-Щедрин и его литературные современники». На это неоднократно указывали известные щедрнноведы А.С. Бушмин, Е.И. Покусаев н С.А. Макашин. Одной из первых работ, посвященных именно этой теме, является монография З.Т. Прокопенко «М.Е. Салтыков-Щедрин и ИА Гончаров в литературном процессе XIX века». Автор положил начало изучению важнейшей многоаспектной проблемы соотнесенности творчества писателя н его современников на основе ВЬШЕЛСШШ творческих и личностных CBajSM С-«ЛХзЖОВKÎ.- 1ц едртша и Гончарова. Историко-хронологический принцип, выступающий базовым в работе, позволил проследить эволюцию творческого метода обоих писателей кате крупнейших представителей русского критического реализма на протяжении почтя полувекового развития литературного процесса.
Учитывая важность проблемы «Писатель и его литературные современники» для выяснения особенностей развития литерату рного процесса в целом и творчества отдельных художников слова в частности, мы считаем необходимым выделить для литературоведческого анализа еще не рассмотренный в науке аспект этического сознания писателей XIX века — библейский архетип «Жертвы».
создание писателем своей романной реальности, этой особой формы существовзннз жизни. невозможно без мошкой подготовительной базы. Одной КЗ составляющей этой основы творчества являются архетипы1 - «вневременные схемы или основания, согласно которым образуются мысли и чувства всего человечества и которые изначально включают в себя все богатство мифологических тем: коллективный осадок исторического прошлого, хранящийся в памяти людей и составляющий нечто всеобщее, имманентно присущее человеческому род}'»'. Архетипы, по Юнгу, находят свое воплощение в мифах и сновидениях, служат питательной почвой для воображения и фантазии, составляют исходный материал для произведений искусства и литературы.
Б данном отношении не являются исключением и библейские архетипы. Христианское мироощущение к XIX веку «оказывается усвоенным сознанием русского человека настолько, что начинает уже активно «работать» и на подсознательном уровне. Христианские мотивы, их комбинации, переходят на уровень архетипов, то есть наделяются свойством вездесущности, приобретают характер устойчивых психических схем, бессознательно воспроизводимых и обретающих содержание в художественном творчестве»".
Что же заставляет писателей творить произведения, проникнутые библейскими архетипами? Ориентированность на архетнпическне начала как пишет АЛ. Эсалнек, «связана с разочарованием в историзме, в идее прогресса и с желанием «выиги» за пределы конкретного исторического времени и доказать существование вечных, неизменных начал в бессознательных сферах человеческой психики, зарождающихся в праистории гг повторяющихся в ходе ее в виде архетипических ситуаций, состояний, образов, мотивов»4.
Человек христианской культуры изначально несёт в душе определенные библейские архетипы, которые, вследствие своей совершившейся истинности, прямо или опосредовано влияют на построение им своей жизни. Писатель христианской культуры, творя еозможностщто реальность своих произведений, сознательно илн подсознательно опирается на те же библейские архетипы. Начиная с первых веков от Рождества Христова и заканчивая нашими днями, почти в любом произведении литературы можно найти эту всё определяющую ос-

§ 3. «Жертвоприношение» - как основная форма взаимоотно шений автора с героями в романной реальности М.Е, Салтыкова-Щедрина»
Если Достоевский пытался «будить идеал»''' в любом, даже б самом безнравственном, своем герое, указать ему путь к спасению, привести к «осанне» через «горнюю сомнений», то Салтыков-Щедрин лишь указывает на пороки, называет их, но не дает персонажам своих произведений никакой надежды на спасение. Почему же оба писателя, творчество которых проникнуто идеями гуманизма и жалостью к униженным и оскорбленным мира сего, строят свою художественную реальность на диаметрально противоположных принципах? Ответ на этот вопрос следует искать, видимо, в особенностях авторского идеала, так или иначе связанного с основными понятиями христианской этики.
Для зрелого Достоевского не существует сомнения в том, что «Царство Божяе внутри нас» и для того, чтобы построить жизнь по Его законам, нужно лишь осознать это: «Лишь в человеческом духовном достоинстве равенство, и сие поймут лишь у нас. Были бы братья, будет н братство а раньше братства никогда не разделятся. Образ Христов храним, йОсСИЯС 1 как драгоценный алмаз всему миру...» (14; 286-287). У молодого Салтыкова-Щедрина Евангелие вызывает сложные чувства, наталкивающие на мысли о пропасти между книжным словом к реальным положением дел. Крепостное право, напишет он, основывается ка «ошеломляющей силе силлогизма: “Я человек, ты человек, следова-
тгамгп та раб мой”»3®. Главный герой ранней повести Салтыкова-Щедрина

«Противоречия» Нагибин пытается найти ответы на вопросы, волнующие самого автора: как преодолеть противоречия между благородными, возвышенными идеалами христианства н этой «стоглавой гидрой, которая зовется действнтель-