Пискаревский летописец: происхождение, источники, проблемы авторства

• Автор: Хазанова, Софья Игоревна
• Шифр специальности: 07.00.09
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2009
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 215 с.

Оглавление

Введение
Глава 1. Общая характеристика списка Пискаревского летописца
1) История открытия и публикации Пискаревского летописца
2) Палеографическое и кодикологическое изучение рукописи
3) Пискаревский летописец: источниковедческий аспект изучения
4) Пискаревский летописец в трудах по истории России
Глава II. Источники Пискаревского летописца
1) Источники Пискаревского летописца, от ранней русской истории до первой половины XVI в., с 862 по 1552 г
2) Источники Пискаревского летописца по истории опричнины,
с 1565 по 1582 г
3) Устные источники Пискаревского летописца
4) Источники по истории Смутного времени и первой
половины XVII в., 1604-1645 гг
Глава III. Автор Пискаревского летописца
1) Современное представление об авторстве в источниковедении и литературоведении.:
2) Понимание авторства средневековой литературы
3) Летописание и приказные дьяки
4) Кем был написан Пискаревский летописец
Заключение
Примечания
Список использованных источников и литературы

Введение
Одной из основных задач источниковедения средневековой истории России традиционно является изучение летописания. Существенным аспектом этой темы в последнее время, особенно в 80-90-е гг. прошлого века, стало исследование поздних летописей. Историки проявляли к ним интерес и раньше, публиковали и изучали отдельные памятники, но

вопросы особенностей позднего летописания до сих пор являются дискуссионными. В сегодняшней науке идут споры о характере этого вида источников второй половины ХУТ-ХУП вв. Некоторые исследователи, в частности В. Г. Вовина [1], отмечают, что, несмотря на внешнее сходство с ранними памятниками, летописи позднего периода представляют собой особый вид исторических источников. Однако до сих пор остается неясным, что именно отличает позднее летописание от летописей предшествующего периода, насколько глубоки эти различия, свидетельствуют ли они о разрыве с традицией раннего летописания или же являются ее продолжением на новом этапе. В связи с этим возникают вопросы, насколько выводы, полученные при изучении древнерусского летописания XI - первой половины XVI вв., могут быть распространены на позднее летописание; возможно ли в последнем случае использование (и если да, то как) методик, разработанных на раннем материале.
Актуальным для исследования летописных памятников второй половины XVI - XVII вв. представляется изучение вопросов, связанных с их происхождением. Для поздних памятников это изучение далеко неполное. В частности, в специальном исследовании нуждаются следующие проблемы: в какой среде была составлена та или иная летопись, была ли она современна описываемым событиям, какими источниками пользовались ее составители. Все это имеет большое значение для интерпретации содержания поздних летописей, понимания

их как феномена культуры, их видовой природы, выявления их информативных возможностей как исторических источников. Особой проблемой является выяснение места отдельных сводов в истории позднего летописания. Без этого нельзя судить о типичности или уникальности памятника, невозможно дать ему общую характеристику.
Временем позднего летописания в диссертации, вслед за петербургской школой (В. Г. Вовина, В. К. Зиборов и др. [2]), признается вторая половина XVI - XVII вв. В московской школе (В. И. Корецкий, Я. Г. Солодкин и др. [3]) к летописям относятся и все сочинения XVIII в., только внешне похожие на летописи [4]. Их сходство ограничивается погодной формой изложения событий. Авторы подобных произведений, в отличие от летописца, совсем по-другому объясняли причинно-следственные связи исторических событий, а именно, в них отсутствует средневековый провиденциализм, они ставят своей целью научное изложение материала [4].
Историки обращались к памятникам позднего летописания еще в XVIII и XIX вв. В трудах В. Н. Татищева встречаются упоминания о летописи "‘История о развитии русском” и Новом летописце [5]. В XVIII и первой половине XIX в. были изданы Летопись о многих мятежах, Новый летописец, некоторые памятники двинского и сибирского летописания конца XVII в., новгородские и псковские летописи. Но систематический характер изучение и публикация поздних сводов приобрели лишь в середине прошлого столетия. К этому времени благодаря трудам Шахматова А. А. [б], Приселкова М. Д. [7], Лихачева Д. С. [8] и др. история раннего летописания была представлена более или менее полно. Все основные памятники были опубликованы и изучены с точки зрения их происхождения, состава, целей. На материале раннего летописания отрабатывалась методика изучения летописных текстов вообще. Перед наукой встала задача исследования поздних сводов.

из областей научных интересов А. А. Зимина была история опричнины, и он прежде всего обращал внимание на заметки Пискаревского летописца о том времени). Но исследователь не объяснил, в чем он видел неточность этих сведений, потому что памятник не был им проанализирован.
В отличие от А. А. Зимина, Р. Г. Скрынников, также занимающийся историей того периода, дал более подробную источниковедческую характеристику своду в целом. Он пытался оценить достоверность известий летописца, посвященных опричнине: “Наряду с легендарными сведениями Пискаревский летописец включает в себя много достоверных сведений об опричнине. Пискаревский летописец оказался единственным источником (помимо синодика), в котором точно названо место казни В. А. Старицкого” [24], Исследователь обратил также внимание на происхождение источников тех статей памятника, где содержатся известия об опричнине. По Р. Г. Скрынникову, составители Пискаревского летописца использовали разнообразные источники. Среди них выделялась московская официальная летопись 1533-1564 гг. Но, по мнению Р. Г. Скрынникова, она могла послужить только косвенным источником Пискаревского летописца. Он писал, что доступ к официальным летописям был ограничен при Грозном и его преемниках, и поэтому авторы Пискаревского летописца не могли ими пользоваться. Но, вероятно, они имели возможность справляться с краткими разрядными книгами, сообщающими сведения о походах, строительстве крепостей и т. д. Р. Г. Скрынников согласился с мнением О. А. Яковлевой и М. Н. Тихомирова о том, что Пискаревский летописец был составлен в кругах, близких роду князей Шуйских. Он трактовал это обстоятельство как придающее источнику особую ценность, потому что летописец оказался одним из немногих памятников периода опричнины, передающих традицию земского происхождения [24]. Р. Г. Скрынников критически осмыслил сообщение Пискаревского летописца об учреждении опричнины