Межконфессиональные отношения X - XVI вв. в церковной историографии России середины - второй половины XIX вв. : по трудам архиепископа Филарета (Гумилевского) и митрополита Макария (Булгакова)

• Автор: Ларионов, Алексей Эдиславович
• Шифр специальности: 07.00.09
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2007
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 210 с.

§1.Актуальность и задачи работы
§2.Обзор источников и литературы
§3.Методология работы
§4. Практическая значимость работы
ГЛАВА 1.Генезис церковной историографии в России в XIX в
§1.Становление нового научного направления
§2.Классики российской церковно-исторической науки
ГЛАВА 2.Межконфессиональные отношения в исторических трудах архиепископа Филарета (Гумилевского) и митрополита
Макария (Булгакова)
§1.Православие и язычество
§2.Взаимоотношения Православия с иудаизмом и исламом
§3.Контакты Православной Церкви с католицизмом и
протестантизмом
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Список источников и литературы

§1. Актуальность и цели работы.
Историческая уникальность цивилизационного феномена России не в последнюю очередь обусловлена веками слагавшейся полифоничностыо отечественной духовно-культурной и государственно-политической традиции, что и дало, в конечном итоге, основание русским мыслителям говорить о «всечеловечности» как определяющем качестве русской души и о России как о «цветущей сложности».1 Единство в многообразии являлось и является одним из ключевых качеств российской истории, находящем своё выражение во всех сферах духовной и материальной жизни России.
Не подлежит сомнению, что отмеченная черта не получила всестороннего освещения и осмысления в отечественной исторической науке. До сих пор мы имеем дело с проблемой, нуждающейся во всестороннем и беспристрастном изучении. Большинство работ, затрагивающих этот вопрос, представляют собой либо предельно обобщённые философские трактаты, где отдельные исторические факты служат лишь иллюстрацией субъективных взглядов автора, либо исследования, изобилующие фактологическим материалом, но без серьёзных попыток его осмысления. Обе тенденции сосуществуют, лишь в малой степени соприкасаясь друг с другом. Длительное существование подобных пробелов в исторической мысли не может способствовать ни её собственному успешному развитию, ни выполнению исторической наукой её социальных функций. Вместе с тем, ошибочным было бы усматривать в существовании указанного пробела некую имманентную ущербность отечественной историографии, её неспособность представить адекватное решение проблемы. Справедливость требует признать, что русская историческая мысль в лице множества выдающихся своих представителей и целых научных направлений неоднократно демонстрировала свой огромный
1 Леонтьев К. Н. Восток, Россия и славянство. М., 1994. С. 78.

творческий потенциал как в решении сложных научных проблем отечественной и мировой истории, так и в деле создания принципиально новых научных концепций, выработки принципов и подходов в исторических исследованиях. Истоки недостаточно глубокой разработанности названной исторической проблемы коренятся в другом. Первопричиной их возникновения следует считать чрезвычайно большой и всё время расширяющийся объём уже имеющихся в научном обороте исторических трудов, в которых можно почерпнуть сведения, прямо или косвенно проливающие свет на феномен едино-нераздельной полифоничности Российской цивилизации. Главная трудность заключается не в недостатке имеющихся в наличии данных, а, напротив, в их избытке, не позволяющем адекватно и своевременно их систематизировать и изучать. Это объективное обстоятельство, вполне соотносимое с общим переизбытком информации в современных условиях, делает особенно значимыми историографические исследования, которые давали бы целостную картину научной разработанности той или иной исторической проблемы, облетая потенциальному исследователю задачу ознакомления с первичным историческим материалом, экономя свои время и силы в работе с исторической литературой.
Изучение феномена многогранности Российской цивилизации требует усиления роли именно историографических изысканий, в том числе, в области истории Русской Православной Церкви в целом и её взаимоотношений с другими конфессиями в частности. Сосуществование в русском цивилизационном пространстве различных народов подразумевает не только множественность укладов материального бытия, но и аналогичное положение в духовной жизни, т. е., в конечном итоге, длительное сосуществование самых разнообразных религиозных традиций. Выбор же церковной историографии в качестве объекта исследования по проблемам межконфессиональных отношений продиктован, во-первых, слабой степенью её изученности как научного направления, во-вторых, очевидным ростом

следовательно, должно оно признаваться и нами».37 Таким образом, в основе собственной убеждённости о подлинности сообщений о сверхъестественных событиях у церковных историков лежит абсолютное доверие к первоисточнику, каковым, в данном случае, является летопись. Впрочем, другие виды первоисточников, как мы увидим в дальнейшем, пользуются у авторов различным по степени доверием и нередко подвергаются критическому анализу.
Принятие христианства в 988 - 989гг. рассматривается Филаретом и Макарием совершенно единодушно как начало новой эпохи в истории Православной церкви на землях будущей России, из чего закономерно вытекает вывод о том, что началась и новая эпоха во взаимоотношениях христианства со славянским язычеством, характеризовавшаяся зеркальным изменением их положения относительно друг друга по сравнению с предшествовавшим историческим периодом: христианство, получив статус государственной религии, моральную, юридическую и военную поддержку киевских князей и их окружения, переходит в решительное наступление на язычество с целью его искоренения. В качестве первых шагов в этом направлении Филарет называет уничтожение языческих идолов самим князем Владимиром в Киеве, великокняжеский указ об обязательном крещении киевлян в водах Днепра без различия пола и возраста под угрозой наказаний, аналогичные действия представителей светской и церковной власти в Новгороде, причём в последнем случае приводятся факты, свидетельствующие об оказании массового сопротивлению насаждению христианства. Архиепископ Филарет сообщает следующее: «... Новгородцы ... отказались было повиноваться воле великого князя о крещении, их надобно усмирять как нарушителей порядка. Иоакимова летопись прямо говорит, что новгородцы открыто восстали на проповедников веры, сожгли дом Добрыни, умертвили жену его и для усмирения мятежа надобно было
37 Митрополит Макарий (Булгаков) История Русской Церкви. Т. I. М. 1994. С. 241.