Концепция византийского государства в русской византинистике последней четверти XIX-XX вв.

• Автор: Хрущева, Элла Николаевна
• Шифр специальности: 07.00.09
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Екатеринбург
• Количество страниц: 413 с.

Содержание
Введение Основная часть
Глава 1. Истоки и социально-политическая эволюция византийского государства в русской византинистике конца XIX - конца XX вв.
1.1. Истоки и эволюция византийского государства в историографии конца XIX - начала XX вв.
1.2. Истоки и эволюция византийского государства в историографии 30-90-х гг. XX в.
Глава 2. Система византийской государственности в русской византинистике конца XIX - конца XX вв.
2.1. Власть императора, как фундамент
византийского государства в русской византинистике конца XIX - конца XX вв.
2.2. Имперский аппарат как конкретный механизм реализации верховной власти в русской византинистике конца XIX - конца XX вв.
2.3. Взаимоотношения светской и церковной власти по реализации властных полномочий в русской византинистике конца XIX - конца XX вв.
Глава 3. Геополитический аспект функционирования византийского государства в русской византинистике конца XIX - конца XX вв.
Заключение
Список использованной литерату ры

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы диссертации. Феномен тысячелетнего существования византийского государства является объектом пристального внимания мирового научного сообщества, начиная с эпохи Возрождения. Некогда существовавшая и исчезнувшая с лица земли Восточно-Римская империя являла исследователям уникальный пример для подтверждения своих или опровержения чужих взглядов на идеальное государство. Крайние позиции представляли Византию или как сильную монархию, достойную подражания, или как преемницу порочных государственных традиций Римской империи. Морализаторское отношение к государствам в прошлом характерно для всех исследователей, стремящихся постигнуть факты истории не столько ради них самих, а ради понимания современной ситуации. В этом смысле русская византинистика с момента своего рождения была «обречена» на плен политической конъюнктуры.
Политика, государство и власть традиционно играли ведущую роль в развитии российского общества в силу его исторических, культурных, территориальных, географических особенностей. Существовавшие веками традиции сильной власти, требовали поддержания в общественном сознании её высокого авторитета. В государстве идео-кратического типа проблема «византийского наследия» стала неотъемлемым идеологическим фактором, веками обсуждаемым русскими историками, публицистами, философами и политическими деятелями. Обращение к историческому и политическому прошлому Византии выступало важнейшим ресурсом власти, создавая её благоприятный образ в глазах населения, оправдывая её новые притязания. Возникновение византино-ведческого направления русской исторической мысли в рамках социально-политических коллизий пореформенной России последней трети XIX в. фиксировало интерес, как профессиональных исследователей, так и политиков.
Бурная политическая история Советского Союза в XX в. исказила традиционный интерес русской исторической мысли к политологической проблематике. В то время, когда в мировом византиноведении возобновился когда-то начавшийся спор о «нормальности» политических форм автократии и великодержавности, русская византинистика занималась социально-экономическими изысканиями или конъюнктурно обсуждала проблему «революции рабов», «демократизировавшей» облик византийского государства. Только во второй половине 60-х гг. XX в. советские исследователи получили разрешительную санкцию на возобновление госуДарствоведческой проблематики, обеспеченной эпистемологическими рамками. Данная актуализация политологических исследований в очередной раз совпадала с периодом реформирования государства, в тот момент ещё советского.

Вопреки формальным эпистемологическим границам схождение методологической потребности и политических обстоятельств способствовало не только ликвидации определённой лакуны в изысканиях советских учёных, но и парадоксальному приобщению к результатам исследований мировой византинистики. Поэтому к моменту очередного реформирования политического облика советского государства во второй половине 80-х гг. XX в. русская византшгастика подошла с результатами не только обеспечивавшими академический интерес, но и предвосхитившими судьбу самого тоталитарного государства.
Возобновление в современной, реформируемой России интереса к осмыслению природы политики, ресурсов её всепроникающего могущества, к выявлению скрытой внутренней логики происходящих в ней процессов имеет особое значение. Перспектива глобальных целей развития общества и роль государства в их реализации, повседневный аспект взаимодействия субъектов и объектов политического пространства, роль России в интегрированном мировом сообществе будущего - эти и многие другие вопросы аккумулируют исследовательскую мотивацию во всех сферах русской гуманитарной мысли.
Русская византинистика в состоянии достойно ответить на политологический «вызов» современной эпохи, тем более что общность авторитарной сущности византийской и советской государственности предоставляет уникальный шанс выявления аналогий, закономерностей, специфики и противоречий развития тоталитарных политических форм.
Историографическое русло данного диссертационного исследования обусловлено несколькими факторами. Первый из них - это необходимость очередного осмысления научного опыта русской византинистики, накопленного в течение более чем ста лет. Эффективная саморефлексия этой отрасли должна оптимизировать дальнейшие исследовательские усилия. Длительность промежутка времени, в течение которого византийская историография не синтезировала современные изыскания (последняя монография по историографии византиноведения опубликована в 1975 г.), катализирует вышеописанную потребность.
Другой повод - это возможность нейтрализации наиболее эпистемологически-пристрастных итогов советского периода существования русской византинистики с позиций современного методологического перелома в гуманитарной области знания. Учёт методологического искажения трактовки категорий политики, власти и государства будет способствовать объективизации результатов советских исследователей в ре-

была перенесена из тогдашних социально-политических дискуссий в область византийских исследований. Особенный акцент в этой связи делался на императорскую аграрную политику. Не только Македонские императоры восхвалялись в своей заинтересованности защиты деревенской общины, но даже и Андроник I был провозглашён крестьянским царём и главой национального движения против иностранцев1.
Признавая качественный характер изменения восточно-римского общества под воздействием вторжений славян, возродивших полуразрушенную империю, Васильевский датировал его VIII в.. Рождение собственно средневековой Византии учёный связывал с введением фемного устройства, систем крестьянского и солдатского держания и хорошо организованной налоговой системы. Основной заслугой его понимания византийского государства, в отличие от трактовок западноевропейской историографии, была степень действенности государственной машины в отношении к обществу, проявлявшаяся во всеобщей регламентации2. Динамику идеальной государственной машины исследователь ставил в зависимость от аграрных условий и военных обстоятельств, продлевая «Золотой век» Византии до начала XI в., и соотнося начало её развала с ростом в XI и XII вв. земельной аристократии1.
Данный схематичный набросок концепции византийской истории, принятой с небольшими изменениями большинством дореволюционных византинистов, отражает практически полное отсутствие теоретических обобщений по государственной проблематике в исследованиях этого периода. Позитивистская историография, в рамках которой создавались эти труды, отличалась фактологичностью, что, с одной стороны, затрудняет их историографический анализ. Обратной стороной этой ситуации, обращённой к проделанной этими учёными гигантской работе по комментированию византийских памятников, является та степень достоверности, с которой можно установить круг вовлечённых в исследовательский оборот источников. В этой связи не удивительно, что основу источниковедческой базы дореволюционных византинистов составляли законодательные акты византийских императоров, постановления Вселенских соборов и патриархов. Метод критического комментирования заботливо поставлял этой плеяде учёных множество прямой информации, которая сводилась сначала в отдельные исследовательские статьи, а впоследствии в обобщающие монографии по истории Византии.
Конец XIX в. явился своеобразным взлётом византиноведения, не только по факту его недавнего рождения как отдельной отрасли исторической науки, но и по
1 Успенский Ф.И. Цари Алексей II и Андроник Комнины //ЖМНП. 1880. Отд.219. С. 100.
" Заливалова Л.Н. Византийский город в трудах В.Г.Васильевского // Из истории Византии и византиноведения. Л. 1991. С. 150-151.