Идеология политического заговорщичества в России 1860 -1880-х гг. в отечественной историографии

• Автор: Шафигуллина, Татьяна Владимировна
• Шифр специальности: 07.00.09
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 234 с.

Глава I. Дооктябрьская историография идеологии революционного
заговорщичества 60-х - начала 80-х годов XIX в
1.1. Предпосылки распространения и основные компоненты идеологии русского бланкизма
1.2. Российские заговорщики 60-70-х годов XIX в
1.3. Заговорщичество народовольчества
Глава II. Советская историография 20-х - начала 30-х годов XX века
идеологии бланкизма в России
2.1. Становление идеи политического заговора
2.2. Революционное заговорщичество конца 60-70-х годов XIX века
2.3. Бланкизм “Народной воли”
Глава III. Отечественная историография 50-80-х годов XX века идеологии
политического заговорщичества
3.1. Становления идеологии бланкизма в пореформенной России
3.2. Заговорщичество П.Н. Ткачева
3.3. Заговорщичество «Народной воли»
3.4. Генетический ряд российского бланкизма
Глава IV. Современная историография политического заговора
4.1. Радикализм 60-70-х годов XIX века
4.2. Бланкистская идеология
Заключение
Список источников и литературы

В современных условиях, когда происходит процесс переосмысления прошлого нашей страны, особое значение приобретает подведение итогов в развитии тех или иных отраслей исторического знания. Так, размышляя о судьбах исторической науки последних лет, исследователи Е.Д. Заболотный В.Д. Камынин пришли к выводу, что «... историография может жить собственной полнокровной жизнью и решать те задачи, которые по силам только ей. Историографы призваны не только критически осмысливать работы своих предшественников и современников, анализировать степень изученности тех или иных проблем и на этой основе определять приоритетные направления их дальнейшей разработки. Они не должны забывать, что всегда - и в прошлом и в новых современных условиях - историография выполняла функцию сохранения исторической памяти»1. Автор разделяет такой подход.
Особое место в отечественной историографии принадлежит научной литературе, освещающей историю и идеологию революционного движения России. Обращение к данному спектру историографического комплекса дает возможность не только подвести итоги разработки темы и наметить перспективы ее дальнейшего изучения, но и проследить за всеми изменениями отношения нашего общества и науки к такому феномену отечественной истории как революционный радикализм. Следует признать, что в последнее время наблюдается снижение внимания исследователей к истории революционного движения в Росси. По свидетельству академика А.О. Чубарьяна, происходит «... явное снижение, а иногда даже фактическое свертывание исследований по истории освободительных и революционных движений в России. Мы нуждаемся в новом обновленном взгляде на историю народнического периода, на проблемы анархизма и леворадикальных движений»2.

Данная оценка справедлива и по отношению к российскому бланкизму, сформировавшемуся как особое идейное течение революционного движения России в пореформенный период отечественной истории. Одним из следствий модернизации страны стал идейный поиск радикальными элементами такой модели развития, которая позволила бы революционным путем избежать негативных результатов реформы 1861 г. и осуществить социалистическую альтернативу. Часть радикалов сформулировала комплекс идей, составивших в течение 70-х годов XIX в. идеологию российского бланкизма, или, иными словами, политического заговорщичества социалистической ориентации. В литературе используются также определения «русское якобинство», «якобинский бланкизм». Если речь идет о конкретных направлениях радикализма, то вводятся понятия «ткачевизм», «народовольчество». В настоящей работе преимущественно будут употребляться два первых из приведенных определений. Подробно же на терминологии данной проблемы останавливались М.Г. Седов, В.А. Твардовская, Рэм Блюм 3.
В науке присутствует также понятие «конспирология». Как пишет о предмете своего исследования В.Э. Багдасарян, автор работы «Теория заговора» в отечественной историографии второй половины Х1Х-ХХ вв.», «для уточнения глобального, мегаисторического масштаба заговора используется апробированное в литературе понятие «конспирология». Конспирологическая доктрина отличается от бланкистской. Последняя сосредотачивается на заговорах частного, локального порядка, тогда как конспирологические концепции отличаются универсальными и историософскими параметрами. В предлагаемой работе феномен теории заговора исследуется в ее конспирологической интерпретации»4. Автор, например, исследует историографию национальных, религиозных, геополитических, бюрократических, масонских и некоторые других (но не бланкистской) разновидностей заговора. Бланкизм же представляет собой революционную теорию и практику небольших по численности подпольных групп революционеров, которые, исходя из идеи неспособности народных масс к осознанным историческим действиям,

чаевым, по своей организации напоминало ... конспиративные общества старого типа и, прежде всего, общества декабристов и союз масонов...»53. Таким образом, проблема истоков и характера мировоззрения Нечаева была в историографии лишь намечена и еще не стала объектом специального изучения.
Историки констатировали скрытое присутствие в программе Нечаева принципа «цель оправдывает средства», называемого еще «принципом крайнего политического иезуитизма»54. Однако лишь Тихомиров сделал попытку хотя бы частично объяснить его появление. Причину его распространения он видел, с одной стороны, в незрелости молодежи, да и всего революционного движения, заключающейся в выдвижении им на первый план социальных целей в ущерб политическим, а с другой - в нетерпении и даже фанатизме некоторых его вождей. По его словам, « ...заговор Нечаева был некоторого рода насилием над молодежью. Идти так далеко никто не намеревался, а потому система Нечаева, - шарлатанство, надзор, насилие, - была неизбежна»55. Итак, революционное движение, по мнению Тихомирова, еще не подошло к идее политической борьбы, а аморальная «система Нечаева» была попыткой «переориентировать» молодежь на политические цели. Таким образом, Тихомировым поставил одну из ключевых проблем: почему именно заговорщические, якобинские методы и политические цели долгое время не находили отклика даже среди радикальной молодежи, и лишь с помощью обмана и насилия их удавалось внедрить в ограниченный круг революционной интеллигенции. Ответ, возможно, лежит в уже обозначенной плоскости: желание ускорить процесс перехода революционного движения к политическим целям и использование «бланкистами» ради этого аморальных средств отталкивало молодежь не только от самих заговорщиков, но и от политической сферы.
Иную трактовку появления «нечаевщины» предложил Корнилов, полагавший, что она стала следствием незрелости молодежи и террора прави-