Англо-американская историография национальной политики СССР и постсоветских государств, 1985 - 2000 гг.

• Автор: Поварницын, Борис Игоревич
• Шифр специальности: 07.00.09
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2003
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 531 с.

Содержание
Введение
Глава 1. Теоретическая база, организация и источники изучения советской и постсоветской национальной политики в Соединенных Штатах
и Великобритании
§ 1. Нации, национализм и национальная политика в трудах
современных исследователей США и Великобритании
§ 2. Исследовательские центры, исследовательские программы и публикации
§ 3. Источниковая база исследований
Глава 2. Национальная политика Советского Союза периода перестройки в литературе США и Великобритании
§ 1. Концепция империи, колонизации и антиколониальной
борьбы
§ 2. Трактовка национальной политики СССР периода перестройки как реакции на давление националистов
§ 3. Представление о национальной политике как о результате действий в других сферах политики
Глава 3. Американские и английские ученые о национальной политике России и других постсоветских государств
§ 1. Концепция национальной политики постсоветских государств как отражения российского «неоимпериализма»
§ 2. Концепция «национального коммунизма»
§ 3. Представление о поддержании этнополитической стабильности как о цели национальной политики
Заключение
Список источников и литературы
Приложение: краткие биографические и библиографические данные об авторах, чьи работы рассматриваются в диссертации
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность работы определяется несколькими основными обстоятельствами. Во-первых, 1980 — 1990-е годы заставили политиков и исследователей заговорить о своеобразном «этническом взрыве», «этническом ренессансе», проявившемся во многих странах мира - от СССР до тропической Африки и Юго-Восточной Азии. В принципе, всплеск проявлений этнической активности и интереса к этничности был предсказан (и в какой-то мере объяснен) еще четверть века назад теоретиками постиндустриального общества1; тем не менее, для большинства исследователей и наблюдателей он стал неожиданным. Хотя этот всплеск затрагивает многие проблемы самоидентификации, культуры, языка, религии и т. д., но наиболее яркие и потенциально опасные его проявления лежат именно в сфере этнополитики.
Формы проявления новой этнополитической активности варьируются от вполне конституционных действий в Квебеке и Шотландии до геноцида в Руанде. Следствия этой активности включают распад этнотерриториаль-ных федераций (СССР, ЧССР, СФРЮ), создание новых государств путем объединения ранее существовавших (Германия), появление новых этнопо-литических образований там, где еще недавно не было даже признаков автономии (Гагаузия, Приднестровская молдавская республика) и т. д. Разумеется, для отечественных исследователей и политиков наиболее актуальной составной частью этих глобальных процессов являются этнополитиче-ские события в Советском Союзе (в том числе те, которые, так или иначе, связаны с его распадом) и в образовавшихся на месте СССР новых независимых государствах.
1 См., напр.: Toffler A. The third wave. NY: Bantam, 1980. P. 311-327.
Нужно подчеркнуть, что именно распад Советского Союза стал в этом ряду наиболее значительным событием, как по своим масштабам, так и по актуальным и потенциальным последствиям, не все из которых уже успели проявиться. Более того, это, безусловно, крупнейшее событие мировой истории последней трети XX века.
Нельзя сказать, что в предшествовавшие перестройке десятилетия советский «национальный вопрос» (в дальнейшем в диссертации в качестве синонимов используются словосочетания «национальный вопрос в СССР» и «советский национальный вопрос», а также, применительно к постсоветской России, «национальный вопрос в Российской Федерации» и «российский национальный вопрос») игнорировался в исследованиях авторов Великобритании и США (как и других зарубежных стран). Среди других можно назвать многочисленные работы патриарха изучения ислама Александра Беннигсена (особенно выполненные на материале Российской империи и Советского Союза: «Ислам в Советском Союзе», «Мусульманский национальный коммунизм в Советском Союзе» и другие)2 или содержательную коллективную монографию «Средняя Азия. Сто лет российского господства», вышедшую под редакцией и при активном участии Эдварда Оллворта первоначально в 1967 году и неоднократно затем переиздававшуюся под слегка измененными названиями3. Помимо исследований на
2 Bennigsen A. Islam in the Soviet Union. L., NY: Pall Mall, 1967; Bennigsen A. Muslim national Communism in the Soviet Union. Chicago: University of Chicago press, 1979; и др. Однозначно определить «государственную принадлежность» Александра Беннигсена достаточно сложно: родившись в Российской империи, он большую часть жизни провел во Франции, работая в одном из подразделений Сорбонны. Однако с 1960-х годов он работал в США и, как считается, именно там основал научную школу исламове-деиия, поэтому его можно рассматривать и как представителя американского академического сообщества.
3 Central Asia: a century of Russian rule / Ed. by E. Allworth. NY: Columbia university press, 1967. 552 p.; Central Asia: one hundred and twenty years of Russian rule / Ed. by E. Allworth. Durham: Duke university press, 1989. 606 p.; Central Asia: 130 years of Russian dominance, a historical overview / Ed. by E. Allworth. Durham: Duke university press, 1994. 647 p.
всего в качестве историографических источников использовались работы одних и тех же зарубежных авторов, что, видимо, объяснялось их доступностью в отечественных библиотеках. Во-вторых, почти в одних и тех же выражениях выделяются и описываются два направления в зарубежной историографии советского «национального вопроса»: реакционно-
консервативное и либерально-буржуазное, причем основания для выделения этих направлений приводятся не академические, а политические (то или иное отношение к национальной политике СССР). В работах 1990-х годов авторы отдают должное отдельным достижениям зарубежных исследователей, однако основные принципы выделения течений и направлений в советологии сохраняются теми же.
В отношении проблемы «критики фальсификаций» мы согласны с мнением, высказанным в монографии Ю. В. Корчагина: «Тезис о фальсификации был сформирован отечественной историографией советского периода на основе подхода к советскому изображению процесса преобразований... как единственно правильному. Фальсификацией объявлялось все, что не совпадало с этим изображением. На самом деле речь может идти о неодинаковости путей познания истины, предлагаемых западными учеными на основе различных теоретико-методологических подходов»51. Исходя из такой точки зрения, под общим заголовком «критики фальсификаций» могли скрываться как полностью политизированные пропагандистские сочинения, так и работы, вполне научно анализирующие взгляды иностранных коллег.
Еще одной общей чертой перечисленных диссертаций было то, что, среди рассматриваемых и критикуемых их авторами конкретных исследовательских концепций, основное внимание уделялось утверждениям о ру-