"Проблема Китая" в общественной мысли Великобритании: полемика на страницах английской прессы. 1898-1901 гг.

• Автор: Макаров, Виктор Александрович
• Шифр специальности: 07.00.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2011
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 266 с. : ил.

Содержание

Введение,
Глава 1. Британские интересы в Китае как фактор внешней политики и общественно-политической жизни Великобритании
на рубеже XIX — XX вв
§1. «Китайский вопрос» в контексте международных
отношений на рубеже XIX и XX вв
§2. «Проблема Китая» и британское общество: поле
дискуссии
Глава 2. «Раздел Китая» и задачи Великобритании: суждения и
оценки
§1. Дискуссия о целях и принципах британской политики в
Поднебесной
§2. Вопрос о механизме и следствиях «раздела Китая»
Глава 3. Проблема реформ в Китае: в поисках решений
§1. Экономическая и политическая ситуация в Китае:
осмысление реалий
§2. Проекты реформ в Китае: варианты и интерпретации
Глава 4. Восстание ихэтуаней: британская версия
§1. «Боксерское восстание» глазами участников дискуссии
§2. Итоги восстания ихэтуаней в контексте решения
«проблемы Китая»
Заключение
Приложение
Источники и литератра
Введение

Актуальность темы исследования.
Всестороннее изучение генезиса современной геополитической ситуации на Дальнем Востоке, роль которого в системе международных отношений в последние годы неизменно возрастает, является важной задачей исторической науки. Особую актуальность эта проблема приобретает для отечественного исследователя ввиду возрастания значимости для современной России перспектив тихоокеанского направления ее политики. Это делает необходимым вновь и вновь обращаться к историческим событиям ключевых для формирования нынешнего геополитического облика региона периодов, одним из которых был рубеж Х1Х-ХХ вв. - время, когда раздел Китая конкурировавшими державами представлялся почти неизбежным.
Одним из главных игроков большой политики в регионе на рубеже XIX-XX вв. была Великобритания. Осмысление в британском обществе реалий Китая и перспектив политики Альбиона в западной части Тихого океана было одним из важных факторов, влиявших на действия Лондона и, следовательно, на ситуацию на Дальнем Востоке в целом1. Изучение отражения в общественном мнении2 Великобритании комплекса вопросов, связанных с политикой в отношении Китая, поможет нам не только глубже и полнее понять ситуацию На Дальнем Востоке начала XX в., но и более полно
1 О роли общественного мнения и, соответственно, доминировавших в обществе представлений и убеждений во внешней политике Альбиона см. например: Косолапое Н. А. Социальная психология и международные отношения. М., 1983. С. 121-126.; Лукьянов В. Ю. Внешняя политика Великобритании конца XIX-начала XX веков. От «Блестящей изоляции» к соглашению 8 апреля 1904 года: Автореф. дис... к. и. н. СПб., 2000. С. 5.; Lowe С. J. The Reluctant Imperialists. British Foreign Policy. 1878-1902. Vol. 1. L., 2002. P. 12. «Представляется совершенно ясным, что общественное мнение было решающим фактором для британской внешней политики», - писал Лоу. (Ibid).
2 Изучив различные определения общественного мнения, мы остановились на следующем, которое и будем использовать в нашей работе. Общественное мнение - состояние массового сознания, заключающее в себе отношение (скрытое или явное) к общественным событиям. (Первый Толковый БЭС (большой энциклопедический словарь). СПб., М., 2006. С. 1219).
осмыслить существо взглядов британского истеблишмента1 того времени на важнейшие вопросы политики Британии в мире.
Важность реконструкции коллективных представлений для понимания исторических реалий ныне не ставится под сомнение. Известный отечественный исследователь А. Я. Гуревич отмечал: «историк не может удовольствоваться сконструированным им причинно-следственным объяснением... - он должен идти глубже, пытаясь проникнуть в мысли и чувства действующих лиц исторической драмы, принять в расчет специфику культуры изучаемого общества» . Видный отечественный специалист по интеллектуальной истории, глава Центра интеллектуальной истории Института всеобщей истории РАН, Л. П. Репина отмечает, что для историка особый интерес представляет «изучение ключевых понятий, концептов, логических приемов, методологических принципов, характерных для того или иного периода, составляющих интеллектуальный климат эпохи, ее специфический интеллектуальный код, живую ткань ее интеллектуальной культуры»3. Немецкий исследователь М. Дингес писал, рассуждая о ситуации, сложившейся в современной исторической науке: «В настоящее время важным представляется, по всей видимости, уже не столько решение или решаемость общественных, т. е., в конечном счете, политических проблем, сколько лучшее понимание тех обстоятельств и мотивов, которые определяют поступки действующих лиц, их многослойность и противоречивость»4. Он подчеркивал важность реконструкции категорий, присущих самим действующим лицам5. Современный историк И. Н. Данилевский указывает на важность понимания причин поступков
1 В данной работе, используя понятие «истеблишмент» мы подразумеваем его «широкое» определение, т. е. совокупность людей, занимающих ключевые позиции в социально-политической системе, являющихся опорой существующего общественного строя и формирующих общественное мнение.
2 Гуревич А. Я. История культуры: бесчисленные потери и упущенные возможности. // Одиссей. Человек в истории. 2000. М., 2000. С. 56.
3 Репина Л. П. Интеллектуальная культура, как маркер исторической эпохи // Диалог со временем альманах интеллектуальной истории 2008, Выпуск 22. М., 2008. С. 15.
4 Дингес М. Историческая антропология и социальная история: через теорию «стиля жизни» к культурной истории повседневности // Одиссей. Человек в истории. 2000. М., 2000. С. 96.
3 Там же. С. 99. Применение этого тезиса к области внешней политики и национальных интересов см.: Гаджиев К. С. Геополитика. М.: Международные отношения, 1997. С. 263-264.

в начале XX в. в Поднебесной существовало 250 миссионерских госпиталей и диспансеров, куда ежегодно обращались 2 млн. пациентов1.
Отметим, что представители традиционного китайского образованного слоя относились враждебно именно к религиозной пропаганде миссионеров, вполне принимая светские знания, которые те несли2. Г. Вудкок подчеркивал, что китайские чиновники и тесно связанные с ними «ученые слои» - шэныни - видели в миссионерах агентов иностранного влияния, автоматически перенося на европейское миссионерство традиционную для конфуцианства

прочную связь политики и религии . Престиж шэныни был жестко увязан с конфуцианским учением. Миссионеры же открыто выступали против шэныии, пытаясь дискредитировать носителей конфуцианства - наиболее опасного «конкурента» для их религии. Европейские проповедники вызывали зависть и недовольство шэныни тем, что взяли на себя часть их монопольных социальных функций - раздачу провизии бедным и т. д.; имели право общаться с шэныпи на равных и, в отличие от китайцев, обладали правами экстерриториальности4. Кроме того, миссионеры положили конец монополии шэныни на положение учителей, что было одной из важнейших составляющих престижа «ученого сословия» Китая.
Репрессии властей по отношению к китайским христианам вынудили их организоваться по образцу тайных обществ, что также вызывало подозрения элиты Китая. Не в пользу христиан говорило их зачастую вызывающее по отношению к китайской традиции поведение, грубость и гордость обращенных, их склонность нарушать законы, надеясь на защиту со стороны миссионеров. Важную роль в нагнетании враждебности к миссионерам играло различие «культурного кода» традиционной китайской культуры и «кода», принятого в христианстве. Например, китайцев возмущали совместные молитвы мужчин и женщин, шокировали женщины-
1 The Cambridge History of China. Vol. 10... P. 574.
2 Ibid. P. 544.
3 Woodcock G. Op. cit. P. 107.
4 The Cambridge History of China. Vol. 10... P. 565.