Городские средние слои в период формирования основ советского общества, октябрь 1917 - 1920 гг. : По материалам Центра России

• Автор: Канищев, Валерий Владимирович
• Шифр специальности: 07.00.02
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 1998
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 551 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ГОРОДСКОЙ «СРЕДНИЙ КЛАСС» РОССИИ НАЧАЛА XX ВЕКА: СОЦИАЛЬНЫЙ И ПОЛИТИЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ
1.1 Социальная стратификация и социальная типология
городских средних слоев провинциальной России в начале XX в
1.2 Предпосылки и мотивы политизации городского "среднего класса"
1.3 Роль и место представителей средних слоев города в формировании партийнополитической системы России (1890-е - октябрь 1917 гг.)
1.4. Массовая политическая активность городских средних слоев
в 1900- 1917 гг
ГЛАВА ВТОРАЯ. ПОЛИТИКА "ДИКТАТУРЫ ПРОЛЕТАРИАТА" В ОТНОШЕНИИ "НЕПРОЛЕТАРСКИХ СЛОЕВ ТРУДЯЩИХСЯ ГОРОДА"
2.1.Формирование политической линии советского руководства в отношении "мелкобуржуазных слоев города"
2.2.Становление политического и социального контроля местных органов «диктатуры пролетариата" над «непролетарскими слоями» города
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАСТРОЕНИЯ ГОРОДСКИХ СРЕДНИХ СЛОЕВ В ОКТЯБРЕ 1917 - 1920 ГГ
3.1 Реакция средних слоев города на Октябрьское вооруженное восстание и установление Советской власти на местах
3.2. Обострение политической борьбы в городах весной-летом 1918 г
средние слои
3.3 Политические настроения городских средних слоев
во второй половине 1918 - 1920 гг
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ИЗМЕНЕНИЯ В СОЦИАЛЬНОМ И ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ ОБЛИКЕ ГОРОДСКИХ СРЕДНИХ СЛОЕВ В ПЕРВЫЕ ГОДЫ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ
4.1 Трансформация социальной стратификации средних слоев города и их участие в формировании "нового класса"
4.2 Психология выживания "мелкобуржуазных слоев" города в условиях революции и гражданской войны
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРИЛОЖЕНИЯ
БИБЛИОГРАФИЯ

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность. Отношение общественности России к городским средним слоям (мещанству в традиционном российском обозначении этого понятия) в течение XX в. пережило весьма странную метаморфозу. В начале столетия мещан ругали все: от политически крайне правых философов-идеалистов до леворадикальных социалистов-материалистов. Наиболее решительными оказались социал-демократы, которые вслед за своими первоучителями К.Марксом и Ф.Энгельсом объявили, что мещане как "мелкие буржуа" лишены будущего.Самая радикальная часть российской социал-демократии - большевики, придя к власти, повели борьбу с "мелкобуржуазными слоями" общества, стали на практике превращать мелких городских собственников в неимущих "пролетариев". В 30-е годы советское руководство заявило о ликвидации в городах всех "частнособственнических элементов". Служащие в официальных документах как бы сливались с рабочим классом. Только за интеллигенцией признавалась определенная социальная самостоятельность, да и то в унизительном обозначение как "прослойки".Отмечалось также наличие определенных "мелкобуржуазных пережитков" в быту и сознании советских людей.
В конце XX в., чуть ли не с точностью до наоборот, представители самых разных общественно-политических направлений заговорили о необходимости возрождения или становления в современной России "среднего класса". Особое внимание этому классу уделяют прозападнически ориентированные либеральные реформаторы, надеющиеся на появление в стране средних слоев как массовой социальной опоры "рыночной экономики" и гаранта политической стабильности. В начале 1990-х годов к разговорам политиков и публицистов подключились ученые-обществоведы. (1)
Однако и в рассуждениях представителей общественности и в работах ученых сразу проявились очевидные "слабости". Первая и главная из них связана с желанием увидеть в России "средний класс" западного образца и даже отметить какие-то его успехи в период "рыночных реформ". Но забывается, что этот класс, как и любой другой, может быть результатом только длительного и

только собственно российского естественно - исторического развития. Иначе говоря, и политики-реформаторы и подыгрывающие им ученые хотели бы насаждения "сверху" собственнического "среднего класса" так же, как революционеры хотели мероприятиями "сверху" его уничтожить.
Вторая слабость явно проистекает из конкретно-исторической не изученности дореволюционного, и советского "среднего класса". В такой ситуации берущиеся за изучение становления или возрождения современного "среднего класса" обществоведы не могут даже опереться на сколько-нибудь четкие определения самого понятия "среднего класса" прошлой России. Собственные их дефиниционные попытки выглядят весьма неубедительно и расплывчато. Так, В.И.Умов утверждает, что с конца XIX в. в России начали появляться свободные личности (инженеры, ученые, преподаватели, профессора, предприниматели, купцы - меценаты, независимые интеллектуалы). Они якобы к 1917 г. составили "ядро" среднего класса, обещавшего со временем стать зрелым и многочисленным. (2) А.С.Орлов пишет об "интеллектуально могущественном среднем классе монархической России", состоявшем из дворян, интеллигенции, купцов, промышленников, духовенства и офицерского корпуса. (3) Оба автора заявляют, что "погром 1917 года" и "кровавый период" революции и гражданской войны привели чуть ли не к полному физическому уничтожению дореволюционного "среднего класса".
Применительно к советскому периоду современные обществоведы признают только существование служилых средних слоев и огосударствленной "народной интеллигенции". (4) Они не замечают, что в большинстве городов страны в советское время оставались сотни тысяч мелких частных домовладений, зачастую находящихся в пользовании самих старых хозяев или их прямых потомков. Да и государственные квартиры (не говоря уже о кооперативных) до всякой приватизации фактически являлись мелкой частной собственностью их "съемщиков". Обычной практикой были продажа, дарение, переход по наследству этих квартир. Миллионы советских горожан владели небольшими огородными и дачными участками. На протяжении всей советской истории существовали частные портные, сапожники, мастера по ремонту квартир, мебели, сан-

достаточной мере контролировали обстановку в своих городах, наладили нормальное делопроизводство, информационную связь с центральными советскими властями. Учитывалось и то, что источники революционного времени были весьма политизированы. Их авторы больше стремились не к объективной характеристике наблюдаемых политических настроений, а к выражению определенной партийной точки зрения, нередко и просто личного эмоционального состояния.
И все же эту базу данных можно считать достаточно представительной. Такая уверенность основана на том, что центральные органы Советской власти с первых месяцев своего существования тщательно обобщали сведения о политическом поведении населения России. Особую ценность представляют обширные информационные сводки и обзоры прессы отдела местного управления и бюро печати НКВД, которые концентрировали информацию из самых разных источников, в том числе и несоветских газет и журналов.
Предпринятый анализ газетных изданий показал, что существенное приращение к архивной информации дают в первую очередь небольшевистские газеты октября-декабря 1917 г. У центральных органов Советской власти в те месяцы просто "не доходили руки" до их изучения. Ценны и местные советские газеты весны - лета 1918 г., которые по причине заметной "самостийности" провинциальных Советов зачастую не отправлялись в Москву. Сознательный выбор для составления базы данных примерно равного числа небольшевистских и советских изданий позволяет сбалансировать информацию о контрреволюционных выступлениях средних слоев города, с одной стороны, и проявлениях ими лояльности и преданности Советской власти - с другой. Более полный просмотр прессы может дать только количественное приращение интересующего нас материала, вероятно, с некоторым креном в сторону публикаций контрреволюционных резолюций отдельных групп городских средних слоев конца 1917 г. Эти резолюции не доходили до центра и не всегда "охотно" брались во внимание публикаторами документальных сборников.
Учтено и то, что с осени 1918 г., с одной стороны, сложилась сеть регулярной политической информации местных органов Советской власти, поставляемой в