Фортепианное исполнительское искусство как культуротворческий феномен

• Автор: Мельникова, Наталия Ивановна
• Шифр специальности: 17.00.02
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Новосибирск
• Количество страниц: 307 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
Глава I. ИСТОРИЧЕСКИЙ УЗОР НА ПОКРОВЕ НООСФЕРЫ, ИЛИ НОВАЯ СОЛЬНАЯ ПАРТИЯ ИСПОЛНИТЕЛЬСКОГО ИСКУССТВА

Стимулы для разделения композиторской и исполнительской ветвей музыкальной культуры.

Новая роль исполнительского искусства в музыкальной культуре

Заключение эпизод первый.

эпизод второй

Глава II. РЕПЕРТУАРНАЯ ЭКСПАНСИЯ

ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ

Просветительские задачи как основа новизны концертного репертуара

Особенности концертных программ Листа. .

Новое понимание Исторических концертов
Тенденция к исполнительской специализации.
Изменение слушательского опыта
Вс как стимул репертуарной экспансии.
Концертная программа как индивидуальный опыт историкокультурного мышления
Заключение, к вопросу о хронологическом астигматизме и, возможно,
склерозе
Глава III. ОБРАЗНОСМЫСЛОВОЕ ВОЗРАСТАНИЕ НАСЛЕДИЯ
Пролегомены.
Особенности создания исполнительского текста в доинтерпретационный период
Сделать материю вещей и зрящей
Мы извлекаем из искусства то, что мы в него вкладываем
Код как система преференций семантических и синтаксических средств
Особенности пускового текста
Особая роль Карла Черни..
Романтические представления о поэтической сущности музыкальной формы как импульс к развитию кодовой системы, регулирующей создание исполнительских текстов.
Расширение контекстных связей кода
Персональная выразительность как основа актуализации кодовой системы
Вклад Ф. Бузони в развитие кода.
Эвристический вектор развития интерпретационной традиции
Влияние новейшей композиторской культуры на развитие системы кода, определяющей генерацию исполнительских текстов
Произведение как остающийся самим собой и вместе с тем открытый становящийся в исполнительском искусстве феномен.
Глава IV. ВЫДАЮЩИЙСЯ ИСПОЛНИТЕЛЬ КАК
СПАСИТЕЛЬНОЕ ДЕЛО КУЛЬТУРЫ
Духовное делание исполнительского искусства как развитие возможностей человека
От ухабистых бранных полей до духовной и жертвенной сути техники
Духовное делание исполнительского искусства с позиций художественной коммуникации
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ


В лучших его произведениях идет сплошное развитие, развертывание от начала до конца, сплошь неразделимое и потому уже не мыслимое как нечто количественное, то есть состоящее из приложенных друг к другу ходов и эпизодов отмечал Асафьев 1, . Е. Баратынский. Последнее внесло свою немалую лепту в процесс самосознания и самоидентификации создающего музыку профессионала в музыкальной культуре, как известно, начинает утверждаться новый тип композитора композитортворец сменяет композиторамастера ремесла последний создавал музыку прежде всего для своего современника и потому находился во власти существующей традиции и изначальном единстве со своим социальным окружением5. Необходимо сказать, что новая стадия в ощущении и понимании историчности характеризовалась существенными изменениями в самом понятии свободы воли идея прогресса и это несла с собой. Пожалуй, именно тогда впервые свобода была осознана как имманентная характеристика бытия человека1, человека, понятого в его открытости миру, а потому призванного к инициативному внесению в мир определений своего существования. Творческое отношение к миру начало составлять бытийную свободу человека, и это крайне ярко проявилось у Бетховена. В сущности, именно это подчеркивает А. Климовицкий, говоря о том, что категории далекого будущего, вечности были чрезвычайно значимы и актуальны в формировании бстховснской модели художественной ценности 1, . Подробнее о смысловой истории понятия композитор см. М. Туровский отмечает. Хорошо известно, что идея заявления человека целью истории пробивает себе дорогу начиная по крайней мере с эпохи Возрождения. Эта идея выступает воплощением в истории самодеятельного начала человеческой личности как носителя свободной воли. Именно в этом смысле перетолковывали библейский тезис о человеке как творении Бога по своему образу и подобию гуманисты особенно Джованни Пико делла Мирандола. Философы Просвещения легитимизировали эту концепцию, представив человека как субъекта естественного права, природность которого есть следствие разумности человека. Предельным выражением идеи личной самодеятельности людей явилась теория общественного договора. Недаром теория Руссо была принята Французской революцией в качестве официальной идеологии 1, . Это отмечает Л. Кириллина Бетховен, признавая генеральным законом всего бытия мира природы и мира культуры движение вперед, то есть прогресс, отнюдь не сводит идею прогресса ни к идее количественного роста и структурного усложнения форм искусства, ни к наивной идее постепенного усовершенствования этих форм. Свойственное Бетховену обостренное чувство самостоятельности и независимости собственной личности, кроме присущих ему характерологических свойств, также основывалось на утверждаемых Просвещением ценностных критериях идея прогресса, органически связанная с проблемой личности, выразилась в просветительской теории разумного и общественнополезного эгоизма, которая в свою очередь способствовала прославлению человекатворцс8 приближение же времени великих самопожертвований эпохи революций и войн провозгласило нормой героическое как единственно достойное человека состояние см. Эрнеста Ренана см. Как видим, самоутверждение и глубоко своевременный и плодотворный индивидуализм Бетховена, воплощенная им героическая идея о жизни и чувство высшей человечности, бетховенский пафос и внеобыденность бетховенской музыки, величие личности композитора и громадность совершенного им чисто человеческого дела определения принадлежат Б. В. Асафьеву все это органичные созвучные проявления поновому понятой личности. К примеру, Вольней писал в Руинах или размышлениях о революциях империй курсив наш. ЯМ Себялюбие, основа всякой мудрости, стало движущей силой промышленности Да привет тебе и уважение, о, человектворец Ты измерил небесное пространство, исчислил вес звезд, похитил молнии среди туч, укротил моря и бури, поработил себе стихии цит. Ю.М. Лотман отмечает, что суждение Вольнея показательно именно потому, что он не был оригинальным философом и выражал общераспространенную просветительскую доктрину там же.