Погребальные памятники предтаежного населения Обь-Иртышья в эпоху средневековья : обряд, миф, социум

• Автор: Соловьев, Александр Иванович
• Шифр специальности: 07.00.06
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Новосибирск
• Количество страниц: 504 с. : ил.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава I. История исследования средневековых погребальных памятников предтажного ОбьИртышья

Глава II. Погребальные памятники угорского южнохантыйского населения

1. Погребальные памятники ХШХ1У вв.

2. Погребальные памятники ХУХУ1 вв.

3. Погребальные памятники эпохи позднего средневековья

Глава III. Погребальные памятники населения тюркоязычного

1. Погребальные памятники ХШХ1У вв.

2. Погребальные памятники ХУХУ1 вв.

3. Погребальные памятники эпохи позднего средневековья

Г лава IV. Комплексы ОбьИртышского предтажья и
погребальные памятники Западной Сибири
Глава V. Обрядовые символы
Заключение
Список литературы


Но прежде чем продвигаться дальше, необходимо коснуться еще одной проблемы средневековой археологии, отношение к которой, во многом, определяет ход дальнейшего исследования и логику изложения материала. В целом, с таким подходом можно было бы согласиться, тем более, что по своим целям он соответствует основным задачам исследований, касающихся проблем этнокультурной истории и решения вопросов этногенеза коренного населения конкретных регионов, если бы не одно но, упирающееся в давнюю проблему соотношения археологической культуры и этноса. По справедливому замечанию Д. Г. Савинова, критерии такого соответствия, выработанные для одного периода эпохи, формации, не являются обязательными для других, категория этнос объединяет в себе подразделения различного таксономического порядка этническую и этнографическую группы этнокультурную и этносоциальную общности. Различаясь типологически, они сосуществуют благодаря включению одних и тех же популяций, но характеризуются особыми этнодифференцирующими признаками , с. Как представляется, отходить от использования категории археологической культуры в пользу этнодиагностирующих дефиниций на нынешнем уровне исследования едва ли целесообразно. Несмотря на безусловную желательность такого шага уже в обозримом будущем, на сегодняшний день он возможен, лишь в отдельных редких случаях, преимущественно связанных с наличием линии плавного, долговременного развития местных культур до этнографической современности. Когда же речь идет о многокомпонентных этнообразованиях, баланс и количественное соотношение элементов которых до конца не ясны, равно как и последующие перспективы их исторического развития, иными словами, когда непосредственная и прямая преемственность с современными популяциями этнообразованиями пока лишь предполагается, но со всей определенностью не доказана, целесообразно использовать проверенную категорию археологической культуры, вместо расплывчатых определений угротюркосамодийцы, тюркоугры или иных комбинаций из этих слов, отражающих разную иерархию этнических субстратов в рамках археологически фиксируемого историкокультурного объединения. Говоря о вопросах этнической привязки отдельных археологических памятников, можно констатировать, что археологические объекты эпохи Томского и Нарымского Приобья, начиная с эпохи раннего средневековья древнетюркского времени считаются самодийскими селькупскими, с той или иной степенью тюркизации местного населения. Далее по Оби в Сургутском Приобье и низовьях Иртыша распространены археологические объекты, соотносимые с угорскими популяциями. И если этнические привязки археологических объектов, расположенных на этих территориях, до сих пор занимаемых прямыми потомками средневекового населения, не вызывают особых затруднений, то на южной периферии тайги и примыкающей к ней западносибирской лесостепи положение дел гораздо сложнее. Здесь, с одной стороны, речь идет об археологической культуре, традиционно связанной с южным тюркоязычным миром и оставленной предками ныне существующих барабинских татар культуре, не имеющей собственного названия и обозначаемой этим этнонимом, а с другой, приходится говорить о уже исчезнувших группах угорского южнохантыйского населения, соотносимого в археологическом плане с кыштовской культурой. Письменные источники свидетельствуют о проникновении южных групп хантов в северную часть Барабинской лесостепи, где они, контактируя с южным населением, участвовали наряду с селькупскими группами, попадавшими сюда из районов Томского Приобья, в формировании новых этнокультурных групп, непосредственных предшественников нынешнего населения Барабы Молодин, Соболев, Соловьев, , с. Не заостряя внимание на дискуссионных проблемах этногенеза, отметим тот факт, что и в случае с кыштовской культурой, и культурой барабинских татар, когда речь заходит об анализе археологических материалов, выясняется, что в составе и той и другой можно уверенно вычленить компоненты со сходной этнической окраской, а именно угорский, самодийский и тюркский.