Структура повествовательного текста в древней махакавье

• Автор: Гурия, Анастасия Георгиевна
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2009
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 227 с.

Содержание работы

Введение
Глава

Жанр махакавьи и проблемы его изучения

Глава II

Структура повествовательного текста в махакавье І-V вв. Текст

повествователя

Глава III

Структура повествовательного текста в махакавье І-V вв. Текст

персонажа
Заключение
Библиография

Введение
Наша работа посвящена структуре повествовательного текста в древней махакавъе, т.е. в поэмах Т-У вв. н.э., принадлежащих к важнейшему жанру санскритской поэзии. Махакавъя (скр. таЬа-каууа, «великая/большая поэма») - это эпическая поэма, крупное повествовательное произведение в стихах на мифологический или легендарный сюжет, отвечающее ряду формальных требований. Она многое заимствует из предшествующего ей эпоса («Махабхараты» и особенно «Рамаяны»); в частности, изображаемый мир и герои, типовые ситуации и ценности махакавьи в большой мере (но не полностью) совпадают с эпическими. Вместе с тем, однако, литературная эпическая поэма противопоставляет себя эпосу (долитературной словесности), и прежде всего в том, что касается стиля.
Махакавья принадлежит к высокой придворной литературе, причем в иерархии высоких жанров она занимала самую верхнюю ступень: все списки литературных жанров в трактатах по поэтике открываются именно ею. Высокий статус махакавьи определяет ее усложненную поэтику. Безыскусное изложение эпоса и украшенная поэтическая речь махакавьи - своего рода два полюса, к одному из которых тяготеет каждый повествовательный жанр санскритской литературы в дальнейшем.
Сложность жанра махакавьи обусловлена прежде всего тремя его особенностями. Во-первых, эпической поэме присуща определенная дискретность: текст ее распадается на достаточно самостоятельные
фрагменты, отдельная строфа также характеризуется автономностью, завершенностью. Во-вторых, поэмы изобилуют описаниями, так что повествование порой выглядит лишь < как пунктирная линия, дающая повод к введению описаний, независимых друг от друга. В-третьих, важная черта поэтики махакавьи - украшенность, т.е. широкое использование поэтических украшений (а1апкага). Все это затрудняет восприятие поэм. Тенденция к

затрудненности формы возрастает с течением времени, достигая пика в средневековых поэмах. Нас, однако, будут интересовать истоки жанра, вернее - два единственных автора, чьи произведения сохранились от начального периода развития махакавьи.
Материалом для нашей работы послужили четыре дошедшие до нас махакавьи Древности: «Жизнь Будды» и «О прекрасном Нанде» Ашвагхоши (I в. н.э.), «Род Рагху» и «Рождение Кумары» Калидасы (V в. н.э.). Основное место в рассмотрении занимали "Рождение Кумары" и "Жизнь Будды".
Поэма Ашвагхоши "Жизнь Будды" (buddhacarita), обнаруженная в 1892 г., дошла до нас не полностью. Первые тринадцать песней и начало четырнадцатой - вплоть до просветления Будды - сохранились на санскрите (дальнейший текст, до финальной двадцать восьмой песни, существует только в тибетском и китайском переводах). Поэма «О прекрасном Нанде» (Saundarananda), открытая в 1908 г., рассказывает об обращении в буддизм сводного брата Будды, Нанды.
Обе поэмы были переведены на английский язык Э.Х. Джонстоном1, приложившим к изданию «Жизни Будды» исследовательский очерк творчества Ашвагхоши. На основании ряда соображений Джонстон относит время жизни Ашвагхоши к концу I в. до н.э. - началу I в. н.э. Джонстон считает, что Ашвагхоша был брахманом по рождению и образованию, вероятно, жителем Сакеты (Айодхьи); был явно знаком с «Рамаяной», хотя и не в том виде, в котором мы знаем ее теперь. Как буддист, он, по-видимому, был связан со школой махасангхиков; в тонкости более поздних разногласий школ не входил, излагая в своих поэмах основные, общие для всех положения учения понятным языком. «Популярность Ашвагхоши в Индии досталась ему как поэту и истолкователю доктрины в простых словах»2. Для него сущность
1 E.H. Johnston, “The Saundarananda of Asvaghoja”, Lahore, 1928, Delhi-Varanasi-Patna, 1975 (reprint), “Buddhacarita or Acts of the Buddha", Lahore, 1936, Delhi, 1972 (reprint).
1 Там же, c.xxxvi.

перечислению его частей. Смысловая и композиционная автономность строф, с которыми совпадают описания отдельных черт объекта, еще усугубляет эту разъятость целого. «Но и строго обособленные друг от друга части не перестают быть частями. Все рассуждения о том, что описательные пассажи могут быть приравнены к разделам антологий, основаны на смешении целости с целостностью... Они наделены единством предмета, во-первых, и полнотой набора образующих предмет частей, во-вторых. Для читателей, воспитанных на описаниях «по частям», это служило знаком, безусловно отделяющим их как цельные тексты от любых циклов однострофных стихов, свободно варьирующих каноническую тему (наблюдение Инголлса - веское тому подтверждение)»60. Кроме того, описания в древней махакавье построены в большинстве случаев не хаотично, они логически упорядочены.
О наличии некоторой упорядоченности и единства в пределах одной песни (с которой совпадает объем одного описания) свидетельствует и Д. Смит: «На первый взгляд каждая строфа автономна и порядок строф выглядит случайным. Но более внимательное чтение позволяет сразу заметить явные ритмы и в начале, и в конце сарги»61. Одна описательная сарга в «Победе Хары» посвящена одной теме (например, океану - песнь 22) или, реже, распадается на две половины, вмещая, соответственно, две темы (скажем, город, а затем Шива в первой песни). «Существует промежуточная между саргой и строфой форма, которую Ратнакара свободно использует. Внутри этой формы строфы группируются вместе, образуя синтаксическое единство. Такая комбинация возникает одним из двух способов. На две и более строф, числом до тринадцати, приходится один общий глагол; ' или, в последовательности строф длиной до 41 (вся четвертая сарга), подлежащим в каждой строфе является соотносительное местоимение, пока в последней строфе сочетание относительного местоимения и имени не раскрывает
60 Там же, с. И 6.
61 “At first sight each verse stands alone and the order of the verses appears random. But a closer reading readily reveals marked rhy'thms both at the beginning and at the end of the sarga ". - D. Smith, “Ratnakara’s Haravijaya”, c.137.