Рассказы "Человек в футляре", "Крыжовник", "О любви" в творчестве А. П. Чехова : к проблеме системного анализа

• Автор: Якимова, Галина Аркадьевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1995
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 114 с.

Рассказы "Человек в футляре", "Крыжовник", "О любви" в творчестве А.П.Чехова (к проблеме системного анализа).
План.
Введение:
а) история изучения вопроса;
б) цель и задачи работы;
в) обоснование темы диссертации.
Глава 1.
Этико-философское мироощущение А.П. Чехова и программный характер "маленькой трилогии" в творчестве писателя.
Глава 2.
Художественное своеобразие "маленькой трилогии":
1) жанровая специфика произведений цикла;
2) типология образов;
3) роль пейзажа;
4) стиль рассказов:
а) "Человек в футляре";
б) "Крыжовник";
в) "О любви".
5) метод АЛ.Чехова.
Заключение.
"Маленькая трилогия" и эстетический идеал АЛ.Чехова.

Предмет исследования данной работы - три рассказа А.П.Чехова: "Человек в футляре", "Крыжовник", "О любви" -, занимающие одно из центральных мест в послесахалинском творчестве писателя. Традиционно в чехововедении вслед за Паперным З.С. данный цикл рассказов определяют как "маленькую трилогию"!.
Сразу же после опубликования в журнале "Русская мысль ’ (1898, NN 7,8) рассказы "маленькой трилогии" оказались под пристальным вниманием критиков: в июле-сентябре 1898г. появились публикации в газетах "Сын Отечества", "Биржевые ведомости", "Новости и биржевая газета", "Московские ведомости".
Минский Н. писал о "Человеке в футляре": "Рассказ чарует всеми особенностями чеховской манеры, бодрым, легким тоном, похожим на поступь стройного и сильного человека, особенно меткостью наблюдений <...> Г. Чехов не только нарисовал в нескольких чертах живой образ, но еще захотел извнутри осветить его, дать его психологическйю формулу"2.
Медведский К.П. об этом же рассказе говорил: "Рассказ бессодержателен, плох..., но в нем с чрезвычайной ясностью раскрываются основные недостатки писателя.<...>Вообще герож...> представляет собою очень знакомую фигуру педанта и затхлого систематика, в котором сила рутины,"правил и циркуляров" заменяет живую нравственную силу. Если бы товарищи Беликова в такой же мере обладали этою живою силой, в какой он обладал силой педантизма и рутины, то власть его над ними не продолжалась бы и одного дня"3.
А.Измайлов высказывает следующую мысль о жанровой природе серии: "две вещицы, вместе с рассказом "Человек в футляре", не имеют никакой прямой связи по содержанию"; "рассказы составляют серию только

потому, что они вставлены в одну общую внешнюю рамку и рассказаны в одной компании, хотя и не одним рассказчиком
Критик улавливает лишь композиционную связь; идейная связь, существующая внутри серии, остается не замеченной им.
Отрицательно оценивает А.Измайлов зарисовки, составляющие рамочную композицию трилогии , считает их лишними, "широкими полями" фотографий; "обрежьте эти поля, - фотографии ничего не потеряют и, наоборот, выиграют в том смысле, что для них понадобится несравненно меньше места".
Безусловно, критик неправ в этом своем суждении. Рамка -неотъемлемая часть рассказов, создающая целостность их восприятия. Об этом писал Скабичевский А.М.: "Рассказы имеют нечто общее, связывающее их крепкой связью, заключающейся в том меланхолическом настроении автора, каким преисполнены рассказы"5.
Потапов А.И. в журнале "Образование" пишет: "В произведениях г. Чехова, относящихся к последнему времени, чаше стало проглядывать умение обобщать наблюдения и переносить таким образом постановку вопроса с индивидуальной, случайной почвы на почву обшественнных отношений". Он же оценивал образ Беликова как сатиру "на все наше общество, т.к. он в своей личности сосредоточивает уклад той среды, которая его породила, Это произведение - протест против формы, выедающей живое содержание’’^.
Волынский A.A. заметил, что "под корой раболепия у Беликова открыта боязливая душа. Этим самым смягчается обычная жестокость житейского суда'"7.
Столяров A.C. (Старый знакомый) утверждал, что в "Человеке в футляре" указаны "крайние пределы гнетущего влияния формализма" 8.
Пактовский И.И. сближал Беликова с героем "Шинели" Гоголя, Акакием Акакиевичем: "Беликов такое же забитое существо..., с той лишь

талантом, было не нужно. Идеал включает не только высшую нравственную точку, но и способ, которым можно его достичь; Алехин же бездействует и пока остается глух к призыву Ивана Иваныча делать добро, т.е. привести свою собственную жизнь к нравственному обновлению. Очень симпатичен этот молодой еще человек, "с добрыми, умными глазами", ему следовало бы уйти из имения, может быть, заниматься наукой, иначе его ждет удел Николая Иваныча, и настанет момент, когда и он "того и гляди хрюкнет".
Образы братьев Чимша-Гималайских также даны в динамике. Их мысли на одном из этапов были близки - это мысли расхожие, по сути своей футлярные: "Образование необходимо, но для народа оно
преждевременно" (Н.И.), "Образование необходимо, но для простых людей пока довольно одной грамоты" (И.И.). Посещение Иваном Иванычем усадьбы брата послужило тем толчком, от которого произошли качественные изменения в его мировоззрении. Таким образом братья, стоявшие на почти тождественных позициях, вдруг оказались идейными противниками: один обрел идеал счастья и покоя (усадьба, крыжовник, поклонение мужиков из-за выставляемой к праздникам водки), другой же увидел призрачность и убогость всего этого, его "угнетают тишина и спокойствие".
Женские образы в трилогии выписаны менее тщательно; Чехову важно проследить, как проявляются признаки футлярности в образах героинь.
Образ Мавры - образ, типичный для русской беллетристики; всего несколько строк, посвященных еп Чеховым, сконцентрировали содержание объемных повестей представителей "натуральной школы" о тяжкой доле крепостной женщины. Мавра заключила себя в футляр сама, ограничила свое жизненное пространство печью, за которой провела последние 10 лет. Ее "макромир" - село, она никогда не видела города, ничего не знает о