Феномен рококо в культуре европейского Просвещения

• Автор: Воротько, Ирина Андреевна
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2012
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 132 с.

Глава I. Рококо как явление европейской культуры эпохи Просвещения
1.1. Философия Просвещения и ее ключевые идеи
1.2. Рококо: зарождение стиля, возникновение термина, концептуализация
ПОНЯТИЯ
1.3. Б-линия как формула рококо
Глава II. Рококо в контексте культуры эпохи Просвещения
2.1. Рококо как художественный язык Просвещения
2.2. Хронологические, терминологические и сущностные аспекты музыкальной культуры рококо
Заключение
Литература

Актуальность исследования.
Настоящая работа посвящена исследованию феномена рококо в контексте культуры европейского Просвещения, изучению взаимосвязей между этим художественным стилем и мировоззрением Просвещения, анализу его оригинальных проявлений в разных видах художественного творчества.
Актуальность исследования связана с тем, что, во-первых, в современной теоретической литературе практически отсутствуют работы, посвященные разностороннему исследованию проблемы рококо. Это связано с широко распространенным пониманием его лишь как специфического стиля в искусстве XVIII в., но не как масштабного явления западноевропейской культуры, включающего в себя не только художественную, но и мировоззренческую составляющую.
Во-вторых, в имеющейся научной литературе отсутствуют сколько-нибудь полные исследования, посвященные взаимодействию таких параллельно существовавших, но по своей идеологии отнюдь не совпадающих друг с другом феноменов культуры, как Просвещение и рококо, теснейшие и разнообразные связи между которыми несомненны.
В-третьих, несмотря на то, что в качестве наиболее привлекательных областей исследования рококо выступают преимущественно изобразительные виды творчества, данный феномен имеет свои корни и в других сферах художественной культуры, в том числе и в музыке. Именно данному аспекту до сих пор не было уделено достаточного исследовательского внимания. Это, вероятно, связано со спецификой, например, анализа музыкальных произведений и столетиями сохранявшегося противоречивого отношения к музыке рококо со стороны музыковедов и музыкальных критиков.
Сказанное позволяет заключить, что рассмотрение музыкального рококо в широком культурном контексте представляет несомненный

теоретический интерес, поскольку оно позволит получить более объемную и полную картину «состояния дел» в области художественного творчества этого периода.
В-четвертых, решение проблем, относящихся к истории искусства и культуры, способно принести не только новые знания, но и придать своеобразные импульсы развитию современной художественной практики, формированию новых подходов к изучению историко-культурного процесса, что может реанимировать интерес к феномену рококо, позволит по-новому посмотреть на процессы, протекавшие как в рамках Просвещения, так и имеющие место в современной художественной практике.
В-пятых, если следовать принципу аналогии, то, в отличие от двадцатого столетия, которое по драматизму и накалу страстей перекликается с эпохой барокко, в наши дни отчасти имеет место рокайльный гедонизм. В XXI в. не было, и, надеемся, не будет глобальных войн, но при этом в духовно-нравственной жизни общества присутствует ощущение напряженности, как в свое время было в культуре рококо. Чем это не аллюзия социально-психологического состояния человека эпохи рококо? Во всемирной сети Интернет наше время кто-то метко назвал «эпохой гламура». Вычурность модных тенденций, всепоглощающее стремление развлекаться, и в то же время идея естественности (имеющая важное значения для феномена рококо), проявляющаяся сегодня в виде увлечения экологически чистыми продуктами, загородными поселениями, тревогой об экологии планеты, - во всем этом можно усмотреть параллели между нашим временем и эпохой рококо.
Все это также подтверждает актуальность данного исследования.
Степень научной разработанности проблемы.
Феномен рококо достаточно подробно изучен в рамках искусствознания, литературоведения, театроведения, музыкознания и других гуманитарных отраслей науки о культуре. При этом следует отметить, что с течением времени теоретическая литература по искусству все сильнее

легкостью изложения являются важнейшими атрибутами и литературного рококо. При этом «скандальная» сторона человеческой природы в этих произведениях не порицалась. Рококо принимает эту сторону человека со свойственной ему легкостью, галантностью и игривостью, как бы пожимая плечами и снисходительно улыбаясь по этому поводу. В основе этого приятия лежало понимание естественных свойств человеческой натуры, ее склонностей и слабостей. Возможно, в какой-то степени эротизм рококо был противопоставлением ханжеской церковной морали, часто не соблюдавшейся самими служителями. А внешние признаки всего «фривольного», за что рококо всегда активно порицалось, в основе имели своего рода служение Эросу как главной движущей силе бытия.
Игра. Исследователи неоднократно отмечали игривый характер культуры рококо и ее несерьезность. Й. Хейзинга, подробно исследующий проблему игры в культуре и искусстве, отмечает, что для возможности «сыграть» необходимо наличие установленных границ и правил и что игра является целью совершаемого действия, сопровождающегося «чувствами напряжения и радости, а также ощущением “инобытия” в сравнении с “обыденной жизнью”»78. Культура рококо при условии полного погружения в создававшийся им декоративный мир, т.е. игры «по правилам», действительно могла подарить ощущения «иного бытия», чего и достигали крупнейшие творцы этого стиля и что получали потребители их творений.
Важным моментом в данном контексте является то, что игра сама по себе приносит колоссальное удовольствие, а это, как известно, одно из важнейших составляющих мировоззрения рококо. Вероятно, поэтому в данную эпоху «игровые качества расцветают столь пышно, что само определение стиля Рококо едва ли может обойтись без прилагательного

игривыи»
78 Хейзинга Й. Homo Ludens / Человек играющий. Статьи по истории культуры / Пер. с нидерландского и сост. Д.В. Сильвестрова. - 2-е изд., испр. - М.: Айрис-нресс, 2003. С
79 Хейзинга Й. Homo Ludens. С