Фундаментальные метафоры в метаязыке новоевропейской культуры

• Автор: Малышев, Владислав Борисович
• Шифр специальности: 24.00.01, 09.00.13
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 379 с.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение
Глава 1. Онтологические и гносеологические основания метаязыка культуры
1.1. Возможности онтологического обоснования метаязыка культуры
1.2. Метафизика «ничто» в европейской культуре
1.3. Классическая метафизика формы и строительная метафора
1.4. Проблема языка и трансцендентные инстанции
Глава 2. Фундаментальные метафоры в констексте семиотической методологии
2.1. Трансцендентальность языка и история семиотики
2.2. Концепции метафоры и проблема метаязыка
2.3. Фундаментальные метафоры
2.4. Метафизический циферблат как проявление машинной метафоры
Глава. 3. Фэнтези-проекции фундаментальных метафор в современной культуре
3.1. Химеры воображаемого и фантастическая литература
3.2. Телесная метафора (тексты И.Ефремова, С.Лема, А.Тарковского)
3.3. В нечеловеческое как базовая составляющая европейского воображаемого (тексты В.Гюго, Б.Стокера, В.Пелевина)
3.4. Машинная метафора (тексты А.Тарковского, Ч.Паланика,
Д.Аронофски)
3.5.Орбитальная метафора (тексты Р.Желязны, Р.Брэдбери, К.Бое)
Заключение
Библиографический список

Введение
Актуальность темы исследования. Исследование возможных способов описания культурной реальности является одной из самых актуальных проблем в ситуации становления культурологического знания в рамках философии культуры. Невозможно описать современность, исходя только из нее самой. Следует, во-первых, увидеть ее истоки, во-вторых, выйти за ее пределы. Актуальной выбранную тему делает необходимость опереться на определенные априорные или трансцендентальные теоретические положения, которые делали бы возможным синтез культурологического знания на онтологической почве. Философские основания таких описаний лучше всего могут быть выявлены при обозначении пределов европейской метафизики, которыми фундируется наше видение мира, обусловленное культурными предпосылками. Определение способов бытия в культуре предполагает выбор семиотической стратегии описания, переходящий в проблему метаязыка культуры. Важнейший аспект этой проблемы - вопрос о природе такого языка. Должен ли он отвечать инновационной методологии понимания культуры как знаковой системы, быть суммой бесконечного ряда искусственных метаязыков или может быть понят как теоретический поворот к истокам понимания культуры? Должен ли этот поворот быть совершен через систему понятий, или надо избежать метафизической гомологии и стремления к универсализации теоретических положений?
Поиск «словаря» определенных понятий является недостаточным для постулирования метаязыка описания культуры. Предельные основания метаязыка культуры могут быть выражены только через базовые, фундаментальные познавательные метафоры. Метафоре не хватает трансцендентности, она лишь «окно» для восприятия, но не само онтологическое «здание». Необходимо дополнить метафору символом. Метафора обладает «субституцией», но это не семиотическое указание, а именно онтологическая отсылка. Главный символ здесь «фбстк;» - природное бытие и исток культуры.

Осознание пределов познания культуры должно вести нас к теоретическому повороту и более глубокому и обширному пониманию бытия человека в мире культуры. Такой предел в традиционном категориальном аппарате философии может быть обозначен как трансцендентальное. При всем обилии интерпретаций этого термина в истории философии и современных исследованиях для нас значимо понимание трансцендентального как изначального, первичного, наивысшего. Благодаря трансцендентальному появляется возможность описания онтологических срезов на границе эпох и предельных способов понимания того или иного культурного «мира». Трансцендентальное непременно отсылает к трансцендентному. При очевидности различения категорий трансцендентного и трансцендентального трансцендизм как культурно обусловленная стратегия философствования о культуре (И.М.Лаврухина) может быть понят двояко. С одной стороны - с позиций европейского креационизма, негативной онтологии, апофа-тической онтологии ничтожения (Аврелий Августин, Ж.-П.Сартр). При этом важно помнить о необходимости выхода за пределы логицистских построений (Р.Карнап, А.Тарский, Б.Рассел, Л.Витгенштейн), ведь ничто может пониматься как онтологически внечеловеческое. С другой стороны, существуют античные стратегии эманизма, наиболее продуктивной почвой для их изучения является онтология М.Хайдеггера.
Фундаментально проблема бытия в контексте человеческое-внечеловеческое, была поставлена М.Хайдеггером вслед Гераклитом, Парменидом, Анаксагором. Необходимо иметь ввиду историю европейской метафизики в контексте культуры и философии Средних веков. Ключевые фигуры здесь Аврелий Августин и Николай Кузанский.
Построение теории языка культуры является неполным, если взять за основу только систему понятий. Неполноту категориального описания культуры способен преодолеть тропологический аппарат описания, прежде всего, метафора.
Теория метафоры применительно к целям научного описания исследовалось в трудах Ф.Р.Анкерсмита, Х.Блюменберга, Э.Кассирера, Э.Мак-Кормака, Ст.Пеппера, Х.Ортега-и-Гассета, Р.Рорти, Х.Уайта, М.Хессе и др. Подход с ис-

венного творения» (1935), «Гельдерлин и сущность поэтического творчества» (1936), «Письмо о гуманизме» (1846), «Что зовётся мышлением?» (1952). В отличие от понимания языка в аналитической философии, М.Хайдеггер, также как и представители феноменологии и герменевтики, полагает, что в рассмотрении этого феномена нельзя останавливаться на нем как внутримировом сущем. Язык - не «деятельность», не «выражение», и, уж, тем более, не «инструмент». Понимание языка как «выражения» не указывает на его сущность. Язык как «деятельность» в понимании М.Хайдеггера имеет сниженные обыденные коннотации, как «бренное», и точно так же не отсылает к сущности языка. Конечно, во многом предшественником философии языка М.Хайдеггера был В. фон Гумбольдт. Последний считал, что именно язык сделал человека человеком.
В. фон Гумбольдт. Широко известно определение языка В. фон Гумбольдтом. «Язык есть орган, образующий мысль» - Die Sprache ist das bildende Organ des Gedanken [103, C.75]. Как видим, в этом определении обозначена первичность языка по отношению к мысли, к сознанию. Каждая человеческая индивидуальность, по Гумбольдту, может рассматриваться как «особая позиция в видении мира» [103, С.80]. Человеческая индивидуальность становится подобной позицией (метапозицией) только благодаря языку. На самом деле язык, будучи имманентно присущ человеку, дает ему возможности трансценденции как бытия в данной культуре. Индивидуум «посредством того же самого акта, в силу которого он сплетает (heraussprinnt) язык изнутри себя, он вплетает (einsprinnt) себя в него» [103, С.80]. Рассуждения Гумбольдта полны противоречий. Язык и априорен и нет. С одной стороны, «язык нельзя представить себе как нечто заранее данное», с другой стороны, немецкий мыслитель называет его «интеллектуальным инстинктом разума» (intellectuellen Instinct der Vernunft) [103, C.314]. У Гумбольдта гораздо больше аргументов в пользу априорности языка, чем его порожденное™ человеком в данной исторической культурной среде. В соответствии со второй точкой зрения, язык возникает без «колоссальных мыслительных усилий» и сразу, в качестве «закона обуславливает (bedingt) функции мыслительной силы человека» [103, С.314]. Совершенно в духе Канта звучит утвер-