Католицизм и государство в европейском политическом дискурсе

• Автор: Кондратенко, Сергей Евгеньевич
• Шифр специальности: 23.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 146 с.

Глава I. Католицизм и государство в средневековом религиозно-политическом дискурсе

§1. Политический августинизм и концепт универсалистского сообщества

§2. Рационализация средневекового политического дискурса

§3. Политическая полемика католицизма и «новых монархий»

Глава II. Католицизм и государство в политическом дискурсе Нового времени

§1. Реформация: секуляризации государства и политического дискурса

§2. Католицизм и абсолютистские монархии

Глава III. Католическая церковь и государственные институты в современном политическом дискурсе

§1. Католицизм и тоталитарные режимы XX в

§2. Католицизм и вызовы современного мира

Заключение
Список использованной литературы.

Актуальность темы исследования. Современный мир переживает глубочайший системный кризис. Одни наблюдатели называют его ценностным кризисом буржуазного мироустройства и протестантской этики, другие -кризисом традиционных политических и экономических институтов, неспособных отвечать на глобальные вызовы современности, третьи - кризисом идей справедливости и общего блага. Вместо бесконфликтного общества XXI в. наблюдается резкое обострение национальных, социальных, экономических и религиозных конфликтов по всему миру и в первую очередь в «странах золотого миллиарда». Одна из основных причин современного кризиса - крушение тотального индивидуализма, ставшего идейной основой мироустройства конца прошлого века. Но ни отказаться от индивидуализма, ни вернуть его в приемлемые границы самостоятельно современные либеральные общества не в состоянии. В условиях кризиса гражданского общества возрастает церкви, стремящейся укреплять эти границы на основе общечеловеческих ценностей: справедливости, свободы совести и др. Обновленный католицизм пытается предложить миру свое решение системных проблем, демонстрируя политическую адаптивность и готовность к внутренним институциональным изменениям. О политической адаптивности современной католической церкви может свидетельствовать как беспрецедентное в новейшей истории отречение папы Бенедикта XVI, так и избрание верховным понтификом латиноамериканского архиепископа иезуита Хорхе Марио Бергольо, незамедлительно после своего избрания провозгласившего реформе Курии1.
На протяжении столетий развитие европейского политического дискурса определялось институциональным дуализмом государства и церкви,
1 Как следует из коммюнике Святого Престола, папа Франциск принял решение об учреждении специальной коллегии из 8 кардиналов, предназначенной для реформирования Римской курии и консультирования понтифика по проблемам управления церковью. Основная функция коллегии состоит в пересмотре апостольской конституции Pastor Bonus 1988 г., посвященной институциональному устройству Римской курии.

являющимся одним из самых динамичных элементов европейской истории. И государство, и церковь претендуют на обладание истиной о политическом благе2, но, как справедливо замечает Л. Штраус, «истина может быть только одна: отсюда конфликт между этими двумя притязаниями и, следовательно, конфликт между мыслящими существами; и это неизбежно означает спор. Каждый из двух оппонентов пытается на протяжении тысячелетий опровергнуть другого. Противостояние это продолжается и в наши дни. В этом конфликте как раз и заключен секрет жизнеспособности Запада»3.
Современный европейский политический дискурс - продукт длительного процесса секуляризации религиозного дискурса. Следует согласиться с тезисом К. Шмитта: «Все точные понятия современного учения о государстве представляют собой секуляризированные теологические понятия. Не только по своему историческому развитию, ибо они были перенесены из теологии на учение о государстве, причем, например, всемогущий Бог становится всевластным законодателем, но и в их систематической структуре»4. Вместе с тем религиозный дискурс, сосуществуя и взаимодействуя со светским политическим дискурсом, сохраняет свою политическую природу.
Со времен Второго Ватиканского собора католическая церковь декларирует свое принципиальное невмешательство в дела государства: «Церковь не предлагает технических решений и не намеревается как-либо внедряться в
2 Бенедикт XVI основную миссию современной церкви видит в «миссии истины»: «Исполнять эту миссию нужно во все времена и при любых обстоятельствах - ради общества... Без истины наш взгляд становится сугубо эмпирическим и скептическим, мы не можем подняться над практической деятельностью, поскольку теряем интерес к ценностям, а иногда и смыслам, — позволяющим выносить суждения о ней и задавать ее направление. Верность человеку требует верности истине, ведь только истина гарантирует свободу и возможность целостного человеческого развития. Поэтому Церковь ищет истину, неустанно ее возвещает и распознает везде, где бы та не обнаружилась. От этой миссии Церковь никогда не откажется»; Бенедикт XVI Caritas in Veritate / Энциклика Caritas in Veritcte Верховного Понтифика Бенедикта XVI епископам, пресвитерам и диаконам, монашествующим, верным Христу мирянам и всем людям доброй воли о целостном человеческом развитии в любви и истине (29 июня 2009 г.). М.: Изд-во Францисканцев, 2009. С.11.
3 Штраус Л Взаимное влияние философии и теологии // Введение в политическую философию. М.: Прак-сис: Логос, 2000. С. 298-299. В. А. Гуторов обращает внимание, что эта тенденция имела место уже античности: «Некоторые специалисты-антиковеды считают вполне правдоподобной гипотезу, согласно которой само возникновение философии в греческом мире является завершением процесса секуляризации политической мысли, ее отделения от традиционной мифологии»; см.: Гуторов В А Политическая аргументация и генезис политической философии: Методологические аспекты // Мысль. Ежегодник, 2006. Санкт-Петербург. 2006. С. 149.
4 Шмитт К Политическая теология. М.: Канон-Пресс-Ц, Кучково поле, 2001. С.57.

§3. Политическая полемика католицизма и «новых монархий»
После крушения династии Гогенштауфенов и существенного ослабления империи основными соперниками католицизма с его политическими амбициями становятся «новые монархии» и идея государственного суверенитета. Определяющим для процесса секуляризации государства и политического дискурса стало противостояние папы Бонифация VIII и короля Франции Филиппа IV Красивого, развернувшееся на рубеже XIII-XIV вв. Впервые актором институционального конфликта становится не универсалистская империя, отождествлявшая себя с Respublica Christiana, а зарождающееся суверенное государство, что знаменует переход от высокого к позднему Средневековью119. Существенно меняется и характер политической аргументации. Императоры выступали с тех же позиций, что и папство: они отстаивали саму природу универсальной власти, однако трактуя ее в духе естественно-правовой традиции Imperium Romanum и подкрепляя аргументами из специфически истолкованных библейских тексов. Образно характер полемики католицизма и империи раскрывает' E. Н. Трубецкой: «Средневековые писатели как клерикального, так и светского направления строят человеческое общество в готическом архитектурном стиле - в этом заключается черта сходства между ними. Человеческое общество представляется клерикальным публицистам в виде высокой пирамиды, которая кверху заостряется во множестве вершин; но над целым зданием господствует единая вершина - папская власть; в теории светских писателей мы находим тоже заостряющееся кверху здание; но здесь роль готического шпица играет император, а под ним в нисходящем порядке располагается многоглавый собор духовной и светской иерархии»120. Однако королевства Франции, Англии или Кастилии не имели имперских амбиций. Короли провозглашали свою верховную власть исключительно в том смысле, что она
115 Canning J. A History of Medieval Political Thought, 300-1450. London & N.Y.: Routledge, 1996. P. 137; Ж. ле Гофф называет этот период «кризисом христианского мира»; См.: Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М.: Прогресс-академия, 1992. С. 103.
120 Трубецкой E. Н. Религиозно-общественный идеал западного христианства. С. 228.