Коррупционные практики в российском обществе: влияние и включенность в социальные позиции населения

• Автор: Сергиенко, Владимир Олегович
• Шифр специальности: 22.00.04
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Ростов-на-Дону
• Количество страниц: 183 с.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение

Глава I Теоретико-методологические основы исследования коррупционных практик

1.1 Коррупционные практики в системе

социологического знания

1.2 Коррупционные практики в российском обществе:

методология исследования

Г лава II Институционально-структурный аспект коррупционных практик

2.1 Социоструктурные параметры коррупционных практик

2.2 Институциональный дизайн коррупционных

практик в российском обществе

Глава III Субъектное измерение коррупционных практик
3.1 Толерантность к коррупции как индикатор социально-ценностной аномии российского общества
3.2 Антикоррупционные меры: оценка эффективности в
массовом сознании
Заключение
Список используемой литературы

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования.
Коррупция общепризнанна как социальная опасность, как индикатор социальной деградации общества, как свидетельство неэффективности государственной системы. Но, исследуя коррупцию, чаще всего отмечают издержки, связанные с отношениями между обществом и государством. Эти деформационные формы квалифицируются в качестве существенной преграды на пути развития общества, социокультурной модернизации и построения правовой системы.
Российское общество, которое пережило период «шоковых» реформ, прошло точку невозврата к советскому прошлому, характеризуется нестабильностью социальных отношений, что связано, в первую очередь, с избыточностью социальных неравенств, региональными диспропорциями и самоотчуждением в системе отношений между обществом и государством.
Коррупционный фактор используется в контексте политической борьбы, передела сфер влияния. Одним из противоречивых явлений общественной жизни и общественных настроений становится усиление и опривычивание в обществе коррупционных схем на уровне не только отношений между государством и обществом, но и в межличностной сфере. В государственном секторе коррупциогенность определяется стимулами коррупции, порождающими экономическую неэффективность и социальную несправедливость, которые только с условностью, как пишет С. Роуз Аккерман, можно отнести к дурным альтернативам, легальным схемам материального стимулирования и вознаграждения.
Для российского общества коррупция свидетельствует о неэффективности, бюрократизации, отрыве системы управления от насущных общественных проблем, запросов массового сознания. Пытаясь
1 Аккерман Р. Коррупция и государство. М., 2003. С.

понять, какие условия и факторы благоприятствуют или нейтрализуют коррупцию, следует отметить, что влияние коррупции в обществе выглядит преувеличенной, когда коррупция выступает синонимом несостоявшегося государства, и преуменьшаемом, когда речь заходит о коррупции, как сугубо бытовом явлении.
Независимо от этого важным последствием коррупции в российском обществе является рационализация коррупционных практик, принятие массовых поведенческих моделей, направленных на готовность к применению и применение коррупционных схем. Можно по-разному объяснять причины этого явления, указывая и на дисфункциональность существующих государственных институтов, на неразвитость новых институциональных форм, на издержки переходного периода в контексте догоняющей модернизации, прилагать усилия для анализа неразвитости правовой культуры, слабо реагирующей на коррупционные схемы.
В любом случае, исследование коррупции в российском обществе связывается с массовыми ментальными и поведенческими практиками. В этом смысле коррупция выступает не столько как экономическая и даже политико-правовая проблема, а проблема социальная, связанная с тем, что коррупционные практики во многих секторах общественной жизни вытесняют легальные, с формально-правовыми регуляторами замещением регуляторами взаимовозмездности. Высокий уровень коррупции создает «заслон» инвестиционной политике, но в большей степени коррумпированность не сообразуется с целями социального развития, а акторы коррупции (и не только коррумпированные высокопоставленные чиновники) стимулирую рост коррупции и ее влияние на отношения общества и государства, и межгрупповые отношения.
Рассматривая коррупционные практики как практики,
ориентированные на получение незаконных социальных льгот и
привилегий на основе подкупа, дарения, взаимных услуг и использования
должностной ренты, мы можем фиксировать, что в российском обществе

формируется ряд свойств и качеств, обусловленных способами использования коррупционных схем в социальном взаимодействие.
Такое понятие коррупционных практик подразумевает смысловое содержание взаимодействия, зонирования коррупционных практик, представления как о частном случае социальной жизни.25 Итак, можно констатировать, что коррупционные практики в контексте социологического знания обозначаются двояко: как следствие
определенных структурных условий и, особенно, асимметричности политико-институциональной сферы и сферы повседневности, и, в отличие от правового подхода, подразумевает, что, хотя исследование степени коррумпированности государства является важным показателем, основное внимание уделяется социальным источникам, причинам коррупции.
Этот объяснительный момент связан с тем, что коррупция не может считаться явлением, подпадающим только под влияние правового воздействия. В реальности, коррупционные практики воспроизводятся, несмотря на применение штрафных правовых санкций, поэтому и представляется необходимым рассматривать степень их масштабности и влияния в соотношении со сложившимися социальными практиками, с функционированием социальных институтов и, не менее важно, с отношением массового сознания к коррупции, как социальной проблеме, и коррупции, как способу социального взаимодействия.
Необходимо отметить, что произведенный анализ позволяет говорить о том, что социологическая традиция определила самостоятельные автономные рамки исследования коррупции, как социального явления. И в значительной степени эти достижения определяются тем, что коррупционные практики обозначаются как самый главный индикатор коррупциогенности общества. Расположение коррупционных позиций внутри общества и, следовательно, их конфигурация, правда, изменяться. Но условием, необходимым и
25 Там же. С.