Сказочные сферы русского модерна : на примере музыкального и изобразительного искусств

• Автор: Маркелова, Елена Евгеньевна
• Шифр специальности: 17.00.09
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Саратов
• Количество страниц: 164 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ

I. МИФ И СКАЗКА В КОНТЕКСТЕ ИСКУССТВА РУБЕЖА XIX-

XX ВЕКОВ

§ 1. Причины актуализации мифа и символа на рубеже ХІХ-ХХ веков

§2. Мифологические интенции рубежа ХІХ-ХХ веков и стиль модерн

§3. Сказка в художественном творчестве рубежа ХІХ-ХХ веков

II. ПРИНЦИПЫ ТРАКТОВКИ СКАЗКИ В ИСКУССТВЕ

РУССКОГО МОДЕРНА

§1. Коннотации фольклорной сказки и стиль

модерн
§2. Претворение символики сказки в произведениях «нового» стиля
III. ОСОБЕННОСТИ ПРОЧТЕНИЯ ОБРАЗОВ СКАЗКИ В ИСКУССТВЕ РУССКОГО МОДЕРНА:.....................ДЕКОРАТИВНООРНАМЕНТАЛЬНАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ
§ 1. Декоративность как видовая черта сказочных произведений стиля
модерн
§2. Орнаментальность как прием в сказочной иконографии произведений
русского модерна
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ.
Стиль модерн - притягательное для исследователя явление в истории культуры последних десятилетий XIX - начала XX века. Он стал своеобразной художественной проекцией противоречивого духа времени рубежа веков и воспринял его философско-эстетические установки. Образцы искусства этого времени демонстрируют роскошь и истончение художественной материи, знаменуя зенит и замыкание целой эпохи на пороге Новейшей истории.
При исследовании феномена модерна с любых позиций в качестве первоочередной возникает проблема границ самой дефиниции «модерн» в пространстве иных художественных вершин и устремлений своего времени, в частности, символизма.
Связь между модерном и символизмом подвижная, гибкая. Бесспорно, эти художественные явления связаны между собой. Оба они питались из одного корня, отражали дух эпохи, эпохи, которая «мыслила» символами. Это касалось и повседневной жизни. Искусствовед Н. Тамручи выразила это в следующем: «В эпоху модерна всё, что составляет среду бытия человека, начиная с дома и кончая кухонной утварью, приобретает некую самостоятельную духовность, второй нефункциональный смысл, что действительно способствовало превращению жизни в подобие мистерии. Облик предметов становится таковым, что внушает невольную мысль о неисчерпаемости своего значения в мире вещных реальностей; он уводит за пределы материального в мир иносмыслов» [181, с. 111-112].
Тем не менее, исследователи до сих пор не могут дать однозначного ответа на вопрос о родстве модерна и символизма. Например, В. Турчин отмечает, что это «... два полюса одного явления, но по сложившейся традиции противопоставленные друг другу терминологически» [187, с. 30]. Иные, проводя параллель между символизмом и модерном, апеллируют к понятию Серебряный век, считая его основной категорией этого времени. Так, И. Азизян полагает, что концептуальное самосознание эпохи Серебряного века, ^
ознаменованное рождением символизма и модерна, характеризуется двумя основными параметрами: синтезом искусств и поиском нового стиля. Считая культуру Серебряного века диалогической, исследователь отмечает, что её основу составляет именно диалог символизма и модерна, ведущий к диалогу не только «с предыдущими историческими культурами, но и последующими, в том числе культурой XX века» [2, с. 32].
Ряд авторов высказывают предположение, что «модерн - пластический аналог символизма» [82, с. 234]. Это мнение М. Киселёва подразумевает разноуровневость, иерархичность в отношении данных двух понятий.
По мысли некоторых учёных, символизм и модерн соотносятся как содержание и метод. Д. Сарабьянов, говоря о традиционной связке «форма -содержание», отводил символизму внутренний, смысловой слой художественных произведений, и считал, что модерн был способом их стилевой, «материальной» реализации [158]. Это мнение разделяет Т. Левая [94].
Исторический параллелизм судеб символизма и стиля модерн лишний раз заставляет задумываться о природе и характере этих явлений.
По этому поводу Е. Кириченко пишет, соотнося архитектуру модерна и поэзию символизма: «Родство архитектуры модерна и поэзии символистов глубже лежащего на поверхности очевидного сходства...» [79, с. 325]. Она отмечет единство поэтики, общность мотивов и проблематики стиля модерн и символизма: «всё это рождается из общности философской и социальной платформы» [79, с. 325].
Близкая позиция излагается в словаре «Стили в искусстве» А. Власова [37, с. 254]. Автор считает, что оба эти явления - и стиль модерн, и символизм -порождение единой, общей эпохи - эпохи модерна. В основе символизма и модерна - общее миропонимание. Определяющие символизм черты — стремление к мистике, ирреальности, таинственности, туманности ощущений -отражение духа той эпохи - не в меньшей степени присущи и произведениям стиля модерн.

§3. Сказка в художественном творчестве рубежа Х1Х-ХХ веков.
Зарождение сказки в недрах архаического мифа очевидно. Д. Сарабьянов называет сказку «младшей сестрой мифа» [158,с. 182], М. Элиаде -«облегченной копией мифа и ритуала инициации» [206, с. 187]. Е. Мелетинский констатирует, что именно мифы являются источником сказок. В своей статье «Миф, сказка, эпос» [105] автор приводит множество примеров сказочных сюжетов, где воспроизводятся мотивы, специфичные для посвятительных обрядов (особенно, инициации).
Однако, несмотря на общий мифологический генезис, сказка принципиально отличается от мифа, на что в своих исследованиях указывали Ф. Боас, С. Томпсон, Е. Мелетинский и др. Апеллируя к последнему, отметим основные различия.
Отмена специфических ограничений на рассказывание мифов, а также допущение в число слушателей «непосвящённых» постепенно приводит к десакрализации мифических «событий», что влечёт за собой ослабление веры в достоверность повествования. На первый план выдвигается художественная сторона мифологического рассказа, его увлекательный сюжет. Со стороны рассказчика допускается большая свобода варьирования и, тем самым, выдумки. Развивается развлекательный момент.
Немаловажным аспектом является демифологизация времена и места действия. Время первотворения и строгая локализация в рамках космической модели заменяется неопределенным «сказочным» временем и местом действия. Отсюда неизбежны ослабление или потеря этиологизма, что в свою очередь приводит к трансформации мифической концовки. Она либо вытесняется «моралью» (сказки о животных), либо стилистическими формулами, намекающими на недостоверность события (волшебная сказка).
Мифические времена и этиологизм составляют единое целое с
космическим масштабом мифа и его вниманием к коллективным судьбам
племени. Поэтому мифический герой (демиург) всегда наделён магическими