Доктрина в правовой системе Российской Федерации

• Автор: Мадаев, Евгений Олегович
• Шифр специальности: 12.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2012
• Место защиты: Иркутск
• Количество страниц: 254 с.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение
Г лава 1. Доктрина как правовое явление
§ 1.1 Правовая доктрина как юридическая категория:
соотношение со смежными категориями, признаки, понятие
§ 1.2 Доктрина как объект классификации: место правовой
доктрины в доктринальной сфере и виды правовых доктрин
§ 1.3 Политико-правовая доктрина как источник права:
историко-правовой аспект Глава 2. Место и роль правовой доктрины в правовой системе
Российской Федерации
§ 2.1 Понятие и структура правовой системы государства в 101 контексте исследования правовой доктрины как ее элемента
§ 2.2 Доктрина как источник современного права
§2.3 Доктрина как политико-правовой документ
§2.4 Перспективы правовой доктрины в правовой системе
Российской Федерации Заключение
Список использованной литературы

Введение
Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена потребностями реформирования и совершенствования правовой системы Российской Федерации, необходимостью поиска новых подходов к исследованию традиционных юридических категорий и практическому использованию соответствующих им явлений в политико-правовой практике. Современное развитие общества, права, государства, юридической науки и практики раз за разом показывает, что считавшиеся незыблемыми постулаты советского периода развития отечественной правовой науки, равно как и постулируемые европейской и американской юриспруденцией теоретические положения и конструкции, в условиях современной российской правовой действительности приобретают новые грани и на поверку оказываются легко опровергаемыми, переходят из числа юридических аксиом в разряд положений, заслуживающих вдумчивой дискуссии, нового скрупулезного осмысления и требующих теоретико-прикладного доказывания. Например, до недавнего времени категория «правовое регулирование общественных отношений» стойко и безальтернативно ассоциировалась с целенаправленным, государственно-централизованным, обезличенным нормативным воздействием. Лишь в начале 90-х гг. минувшего столетия в научном обиходе стали появляться упоминания об индивидуальном правовом регулировании, идеи о децентрализации правового регулирования, о возможностях перевода его на субъект-субъектный уровень взаимоотношений физических и юридических лиц1, а в настоящее время знание об индивидуальном правовом регулировании имеет характер объемной, стройной, доказательной научной теории, разработанной на
1 См., например: Краснояружский С.Г. Индивидуальное правовое регулирование в советском обществе (вопросы теории и практики): дис. канд. юрид. наук. М., 1990; Калинина Т.В. Децентрализация в правовом регулировании (структурный анализ): дис. докт. юрид. наук. М., 1992.

докторском научном уровне и выполняющей в числе прочих межотраслевую функцию обслуживания юридической практики'.
Сказанное в полной мере относится и к проблематике правовой доктрины. Традиционно отечественной юриспруденцией она рассматривалась как дополнительный, второстепенный для современного права источник, как категория, имеющая не столько прикладное юридическое, сколько историко-правовое значение. Как правило, исследователи лишь кратко к ней обращались, приводя в качестве классического примера «права юристов» элементы правовой системы Рима да констатируя наличие доктринальных фрагментов в правовых системах современных государств, входящих в традиционно религиозную правовую семью. Однако, во-первых, такой поверхностный подход не соответствует потребностям сегодняшнего дня, поскольку современный гносеологический инструментарий прикладной юриспруденции, прежде всего теории и практики законотворчества как юридической деятельности и законодательства как продукта этой деятельности, требует более глубокого проникновения в суть явления, исследования источников права не только в формально-юридическом, но и в генетическом и философско-правовом значениях. Отход от сугубо нормативистского правопонимания предполагает необходимость пересмотра общей концепции источников права: от
источников только лишь как формы организации правовой материи к источникам как каналам ее формирования, т. е. от формальных источников к материальным, реальным. Во-вторых, тема актуализировалась тем обстоятельством, что в последние годы в российской политико-правовой практике доктрина приобрела устойчивый характер самостоятельного вида правового документа3. Цивилистическая правоприменительная практика
2 См.: Минникес И.А. Индивидуальное правовое регулирование (теоретико-правовой анализ): дис. докт. юрид. наук. Екатеринбург, 2009; Дивеева Н.И. Теоретические проблемы индивидуального правового регулирования трудовых отношений: дис. докт. юрид. наук. СПб., 2008.
3 См., например: Доктрина информационной безопасности Российской Федерации. Утверждена Указом Президента Российской Федерации от 9 сентября 2000 г. № Пр-1895

политического института. Как следует из определения местного самоуправления, данного в ч. 2 ст. 1 комментируемого Закона, население в рамках местного самоуправления решает вопросы местного значения, во-первых, не только непосредственно, но и через органы местного самоуправления. Во-вторых, решение вопросов местного значения происходит не только самостоятельно, но и «под свою ответственность». Наличие ответственности субъекта управления в местном самоуправлении, таким образом, заложено в самой его основе. В этой связи ответственность по смыслу ст. 70 отличается известным дуализмом.
С одной стороны, это ответственность в позитивном, созидательном смысле, в значении «ответственность за порученное дело». Позитивная ответственность в муниципальном праве, отраженная в ст
комментируемого Закона, в известной мере является результатом трансформации соответствующих положений Европейской хартии местного самоуправления, согласно ст. 3 которой местное самоуправление
предполагает ответственность субъектов муниципальной власти за решение в интересах местного населения переданных в их ведение публичных дел.
С другой стороны, это ответственность в традиционном негативном, ретроспективном понимании - реакция со стороны государства на
противоправный поступок, отражающая негативное отношение государства и общества к содеянному и заключающаяся в возложении на субъекта
правонарушения обязанности претерпеть дополнительные лишения или (и) ограничения личного, имущественного либо организационного характера. Ответственность в таком смысле, имеющая чисто юридическое содержание, может наступить лишь при наличии соответствующих санкций в действующих правовых нормах. Посредством юридической ответственности обеспечивается защита интересов граждан, юридических лиц, государства и местного сообщества от неправомерного использования субъектами