Исторические связи бурятского и эвенкийского языков : На примере лексики

• Автор: Чимитдоржиева, Гунсэма Нимбуевна
• Шифр специальности: 10.02.22
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2003
• Место защиты: Улан-Удэ
• Количество страниц: 195 с.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I Исторические связи монгольских и

тунгусо-маньчжурских этносов

§ 1. Общие связи исторического плана

§ 2. Предполагаемый общеалтайский пласт

в тунгусо-маньчжурской лексике

§ 3. Монголо-тунгусо-маньчжурские связи

общемонгольского характера

ГЛАВА II Влияние тунгусо-маньчжурских языков на бурятский язык

. § 1. Тунгусо-маньчжурское влияние

общемонгольского характера
§ 2. Влияние эвенкийского языка на бурятские говоры
ГЛАВА III Монгольское влияние на эвенкийский язык
§ 1. Элементы общемонгольского характера в эвенкийском языке... 109 § 2. Влияние бурятского языка на эвенкийский язык
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Библиография
Список сокращений языков и говоров
Сокращения источников
Условные сокращения
У словные обозначения
Введение
Лексика каждого языка с точки зрения происхождения делится на исконную и иноязычную. Для установления границы между ними необходимо выделить в сравниваемых языках все взаимные заимствования. История заимствований более чем какая-либо другая область словарного состава связана с историей народа в его отношениях с другими народами. Факты внешней истории и контактов являются наряду с фактами самого языка прямым и непосредственным источником суждения о некоторых сторонах процесса заимствования. Лишь из совокупности данных внешней истории и данных языка, взаимно корректирующих друг друга, можно получить ответ на три важных вопроса истории заимствований: когда, откуда и куда (хронология заимствования, источник заимствования, сфера словаря, наиболее проницаемая для заимствований). Из возможных структурных типов заимствований особого рассмотрения требуют собственно лексические заимствования, т.е. слова, во всех или некоторых частях своего морфемного состава обнаруживающие свою былую принадлежность к иному языку-источнику [Биржакова, 1972, с. 23].
Актуальность темы. Один из основных источников обогащения в языковой системе - иноязычное влияние в разных формах. В первую очередь происходят изменения в словарном составе языка. В процесс заимствования вовлечены практически все языки, в том числе и алтайские.
В алтаистической литературе особое внимание уделяется изучению лексических взаимосвязей, объем и характер которых привел к появлению двух известных науке противоположных взглядов. Независимо от принципиального отношения к алтайской проблеме необходимо выделить все взаимные заимствования с учетом уже достигнутых алтаистикой результатов для вычленения как общеалтайского пласта, так и для выявления дополнительных доказательств, позволяющих приблизить разрешение данной гипотезы. Если разработанность вопроса по тюрко-монгольскому языковому взаимодействию находит

удовлетворительное отражение в трудах по тюркологии и монголоведению, то взаимовлияние монгольских и тунгусо-маньчжурских языков все еще остается недостаточно изученным.
Для успешного решения проблемы исторических связей бурятского и эвенкийского языков необходимо рассмотреть её шире, как проблему взаимодействия монгольских языков с тунгусо-маньчжурскими, представителями которых они и являются. Изучение лексического состава бурятского и эвенкийского языков привнесет дополнительные сведения для решения вопросов исторических, этнических и других связей. Некоторые положения данных областей науки, возможно, найдут подтверждение и с лингвистической точки зрения.
Состояние изученности проблемы. Вопрос о контактах монгольских народов с тунгусо-маньчжурскими народами решается со времен становления ал-таистики как науки. Данные исторических наук свидетельствуют о том, что взаимодействие монгольских и тунгусо-маньчжурских, а также и тюркских, языков происходило на протяжении многих тысячелетий. В этом аспекте наиболее изученным является вопрос родства и взаимовлияния тюркских и монгольских языков, а вопрос взаимоотношений монгольских и тунгусо-

маньчжурских языков между собой изучен намного слабее и рассматривался немногими. В основном эта проблема находила свое решение при изучении тех монгольских языков, которые были и продолжают находиться в зоне непосредственных контактов с тунгусо-маньчжурскими языками, таких как монгольского с маньчжурским, бурятского с эвенкийским, дагурского с солонским. В большинстве своем имеющиеся работы касаются монгольских заимствований в тунгусо-маньчжурских языках.
В широком плане эта тема отражается в трудах таких ученых-алтаистов как Г.И. Рамстедт [1957], В.Л. Котвич [1962], N. Рорре [1965], В.И. Цинциус [1949; 1972; 1979], Doerfer [1985]. Контакты монгольских языков с маньчжурским освещаются в работах Г.Д. Санжеева [1930], Го. Мижиддоржа [1976], Qasbayatur [1991], Eldengtei, Ardajab [1990]. Образцы дагурского и солонского

жена; мать; самка» относятся к одному гнезду слов, восходящему к общеалтайской корневой основе ет(е).
14. «В тунгусо-маньчжурских языках прослеживаются три группы форм слов, связанных с корнем *эдй, - монголизмы, тюркизмы (якутизмы) и собственно тунгусо-маньчжурская разновидность» [Очерки..., 1972, с. 50]. Монголизмы: эвенк, эдён В-Л, С-Б, Брг, Втм, Нрч, Тнг, 3, Алд, Учр, Урм, Сх «хозяин», сол. эр «хозяин, господин», нег. эрн, ороч., уд., ульч. эр(н-), нан. эр «хозяин, глава, правитель, царь, религ. устар. дух-хозяин», ма. эрн «хозяин, владыка; повелитель, правитель, царь, император», чж. оН-іап-пі «хозяин, владетель». Яку-тизм: эвенк, итчи Урм, Сх, итчин И, Олкм, Тнг, Алд, Учр, Чмк «дух-хозяин (любого явления природы)» < як. итчи ~ иччи «хозяин, владетель, владыка, дух-хозяин, хранитель». «Тунгусо-маньчжурский вариант корня *эдй фонетически тождествен ему, но отличается от тюркского и монгольского по своей семантике, так как относится к терминам со значением «муж, супруг; самец»: эвенк., сол., нег. эдй, эвен., ороч., ульч., орок. эди, нан. эре «муж, супруг; самец». По-видимому, в тунгусо-маньчжурских языках значение «муж» у данного слова развилось из значения «хозяин» [Очерки..., 1972, с. 51]. Г. Рамстедт возвел монгольские и тунгусо-маньчжурские формы к сино-корейскому источнику: сино-кор. е-реп «королевская осанка, повелитель, правитель» [ЭСТЯ I, с. 240-241] // монг.: п.-мо. е/еп (< *е/т < *есІіп), х.-м. эзэн, калм. эзн «хозяин, владелец, обладатель, господин, владыка, повелитель», бур. эзэн ~ эжэн «хозяин, владелец, обладатель» [Санжеев, 1930, с. 622] // тюрк.: ДТС ісісі ~ ісіі ~ ід і «хозяин, владелец, обладатель, господин (о боге)»; в других тюркских языках фонетический облик слова несколько отличается: асіі ~ ісіі ~ ш ~ ігіі ~ ега.
15. Общемонгольские слова с корнем еі^іі- (п.-мо. е^й- «вешать, повесить, висеть, зацепить, подцепить»; еіуиуііг «вешалка»; еіуйсе «вешалка (у одежды)»; х.-м. в.ігв-, влгуур, влгвгу бур. улгэ-, улгуур, улгэсэ; калм. влг-, влгур,