Теоретические основы исследования речевой системности текста

• Автор: Припадчев, Анатолий Александрович
• Шифр специальности: 10.02.19
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Воронеж
• Количество страниц: 444 с.

ГЛАВА 1. РЕЧЕВАЯ СИСТЕМНОСТЬ ТЕКСТА ЖАНРОВОЙ ФОРМЫ
ПЛАЧА
§ 1. РЕЧЕВАЯ СИСТЕМНОСТЬ ТЕКСТА "ПЛАЧ КНЯЗЯ БОРИСА"
§ 2. РЕЧЕВАЯ СИСТЕМНОСТЬ ТЕКСТА "ПЛАЧ КНЯЗЯ ГЛЕБА"
§ 3. РЕЧЕВАЯ СИСТЕМНОСТЬ ТЕКСТА "ПЛАЧ СЛУГ КНЯЗЯ
СВЯТОПОЛКА"
ГЛАВА 2. РЕЧЕВАЯ СИСТЕМНОСТЬ ТЕКСТА ЖАНРОВОЙ ФОРМЫ
МОЛИТВЫ
§ 1. РЕЧЕВАЯ СИСТЕМНОСТЬ ТЕКСТА "МОЛИТВА КНЯЗЯ
БОРИСА"
§ 2. РЕЧЕВАЯ СИСТЕМНОСТЬ ТЕКСТА "МОЛИТВА КНЯЗЯ ГЛЕБА"
§ 3. РЕЧЕВАЯ СИСТЕМНОСТЬ ТЕКСТА "МОЛИТВА АВТОРА"
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Диссертационное исследование посвящено разработке теоретических принципов выявления системности в речи.
Объектом исследования в данной работе является текст.
Предметом исследования выступает речевая системность текста.
Цель исследования — дать теоретическое обоснование ключевого понятия теории речи — речевой системности.
Для реализации этой цели были поставлены следующие задачи:
1) выявить факторы систсмообразования в речевой организации разных текстов;
2) выявить принципы системообразования в речевой организации разных текстов;
3) разработать терминологический аппарат описания речевой системности;
4) описать речевую системность конкретных текстов с использованием разработанного теоретического аппарата.
Теоретической базой исследования выступают работы по теории текста (О. С. Ахманова, Е. Б. Артеменко, Н. Г. Алексеев, А. Г. Баранов, Р. Барт, Т. М. Баталова, М. М. Бахтин, А. И. Белич, И. Беллерт, Е. Бенеш, К. Боост, М. П. Бран-дес, Л. А. Булаховский, Ф. И. Буслаев, Н. С. Валгина, В. В. Виноградов, И. Р. Гальперин, Т. В. Гамкрелидзе, К. Гаузенблаз, Д. П. Горский, Л. Дедерлайн, Т. А. ван Дейк, В. Дресслер, М. Я. Дымарский, А. А. Залевская, Г. Зайлер, Г. А. Золотова, Вяч. Вс. Иванов, X. Изенберг, Р. Карнап, О. Л. Каменская,
Н. С. Ковалев, К. Кожевникова, В. В. Колесов, Н. И. Кондаков, Д. С. Лихачев, М. В. Ломоносов, Л. М. Лосева, О. И. Москальская, Т. М. Николаева, Л. В. Орлова, Б. Палек, А. М .Пешковский, В. Б. Пикет, Н. С. Поспелов, А. А. Потебпя, М. Пфютце, Е. А. Реферовская, Д. Э. Розенталь, П. Сгалл, И. П. Севбо, И. Н. Семенов, Т. И. Сильман, Е. Д. Смирнова, Г. Я. Солганик, Л. Стеинес, П. В. Тава-нец, Ц. Тодоров, 3. Я. Тураева, И. А. Фигуровский, Г. П. Федотов, Г. Фреге, К. Э. Хайдольф, Р. Харвег, А. Черч, 3. Й. Шмидт, Л. В. ГЦерба и другие) и по проблемам языка и речи, системности и знаковости (Э. Бенвенист, И. А. Бодуэн де Куртенэ, А. Гардинер, В. А. Звегинцев, Е. С. Кубрякова, А. А. Леонтьев,
Т. П. Ломтев, В. Матезиус, Г. П. Мельников, 3. Д. Попова, А. А. Реформатский, Е. В. Сидоров, В. М. Солнцев, Ф. де Соссюр, Ю. С. Степанов, И. А. Стернии,
Н. С. Трубецкой, А. А. Холодович и другие).
Актуальность исследования обусловлена необходимостью разработки теории речи как науки о системности речи. В то время как наука о системности языка (теория языка) существует, имеет необходимый терминологический аппарат и методику, наука о системности речи делает еще только первые шаги.
Теоретическая новизна исследования состоит в том, что в нем сформулировано понятие системности речи, выявлены и описаны факторы и принципы системообразования в речи, выявлены семантико-структурные модели строения текста, уровни, отношения и функции единиц речи в тексте.
Материалом исследования являются древнерусские тексты жанровых форм плача и молитвы. Они сопоставляются с текстами других жанров и^ форм. Всего исследовано более 50 текстов. Выбор исторического материала продиктован, с одной стороны, потребностью апробации разработанной автором концепции на типах текста, широко не изучавшихся в современной лингвистике, а с другой стороны, стремлением продемонстрировать универсальность выявленных механизмов системообразования в речи, применимость теоретических постулатов автора к разнообразному текстовому материалу.
Практическая значимость исследования определяется возможностью использования полученных результатов в курсах по общему языкознанию, исторической грамматике и истории русского литературного языка, в спецкурсах по проблемам современной и исторической лингвистики текста, в учебных пособиях и методических разработках для вузовского и школьного преподавания.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Основной принцип существования системы языка - дифференцирующее означивание; основной принцип существования системы речи - сходное означивание.
2. Необходимо теоретически разграничивать понятия системообразова-ние, системность и система. В теории языка системообразовапие, системность и система моделируются, в теории речи выявляются.

однородных контекстах, сопоставленных по их общественно-коммуникативным функциям и противопоставленных по способу отражения действительности, что получает выражение в совокупности их лингвистических признаков» (Золотова, 1984, с. 169).
Изучению когнитивной модели дискурса в немалой степени помогают и междисциплинарные данные. Так, И. Н. Семенов, обобщая исследования продуктивного мышления по его дискурсивным проявлениям, сообщает, что оно «осуществляется на таких уровнях, как операциональный, предметный, рефлексивный и личностный, образующих систему структурных компонентов познавательной деятельности» (Семенов, 1983, с. 33).
Н. Г. Алексеев раскрывает содержание данных терминов следующим образом. Операционный уровень: «мысль фиксируется на отдельных конкретных действиях либо на связях этих действий» (Алексеев, 1983, с. 136). ,
Предметный уровень: «построение ориентировочной основы действий» (Там же, с. 137). Рефлексивный уровень: «направленность на осознание как системы собственных действий ..., так и их содержательных оснований» (Там' же, с. 137). Личностный уровень: «объектом внимания здесь выступает сам действующий человек» (Там же, с. 140).
С известными коррекциями, вызываемыми вербализацией мыслительного процесса и временной дистанцией древнерусской и современной текстовых систем, названные регистры (уровни) речи получают рациональное выявление в жанрах чуда, плача и молитвы. Кроме того, при переходе от одного жанра к другому состав их и средства обозначения варьируются.
В частности, в развертывании чуда операционный регистр реалии, еще не введенной в ситуацию, проявлен слабо (ксть бо мала гора надълежащи надъ манастырьмь — ТіМЬ — в котором, судя по предшествующим фрагментам жития, пребывал Феодосий Печерский). Рефлексивный же регистр объектов, уже включенных в ситуацию, высвечен четче (и се ино чюдо гавлыне са — ТОМОУ — человеку, который, судя по микротексту, проезжает мимо монастыря).
В построении плача операционный регистр очерчен более ярко (04 Е; ГНЕ; како зайде світе мои не соущю ми — ТОУ — это в Киеве, где умер