Особенности репрезентации речевого поведения в паремиологической картине мира : на материале карачаево-балкарского и русского языков

• Автор: Куготова, Миналдан Сахитовна
• Шифр специальности: 10.02.19
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Нальчик
• Количество страниц: 187 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ

ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

1.1. Исследование речевого поведения в лингвистике

1.2. Паремии как объект исследования в отечественной филологии..

1.3. Паремиологическая картина мира как фрагмент языковой

картины мира

Выводы

ГЛАВА 2. ПАРЕМИОЛОГИЧЕСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ РЕЧЕВОГО

ПОВЕДЕНИЯ В КАРАЧАЕВО-БАЛКАРСКОМ И РУССКОМ

ЯЗЫКАХ
2.1. Репрезентанты речевого поведения
2.1.1. Лексемы сёз/слово как репрезентанты речевого
поведения
2.1.2. Лексемы тил/язык, аууз/рот как репрезентанты речевого поведения
2.2.Характеристика в паремиях Говорящего и Слушающего как важнейших компонентов речевого поведения
2.2.1.Речевое поведение Говорящего
2.2.2. Характеристика болтливостгГмолчаливости в речевом
поведении
2.2.3. Правдивость и лживость в речевом поведении
2.2.4. Соотношение слова-дела в речевом поведении
2.2.5. Речевое поведение Слушающего
Выводы
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ
ПРИЛОЖЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
Специфика речевого поведения, национальный стиль вербального общения обусловливаются особенностями культуры. Практика речевого общения, осмысление его народом, приводит к фиксации нормы речевой деятельности и фиксируется в паремиях (пословицах и поговорках), репродуцирующих особенности этнокультурной категоризации мира, в частности, мира речевого поведения. Как известно, наряду с языком одним из важнейших признаков этноса является общность культурных ценностей и традиций. В центре внимания различных частных исследований языковых средств, концентрированно передающих специфику народной психологии и философии, находятся и паремии.
В современной лингвистике с развитием и утверждением идей и принципов антропоцен тризма в языке паремии рассматриваются как репрезентаторы национального менталитета и в связи с этим представляют особый интерес как средство выражения этнокультурного сознания, потому что, как справедливо отмечает H.H. Болдырев, «проблема репрезентации знаний в языке неспосредственно связана с исследованием общих принципов и механизмов соотношения когнитивных и языковых структур в контексте основных познавательных процессов - концептуализации и категоризации» [Болдырев 2009: 36].
Паремии как объект науки представляют интерес для исследователей различных отраслей и направлений: они исследуются в рамках фольклористики [Аникин 1957], лингвофольклористики [Харитонов 1980; Хроленко 2010], паремиологии [Пермяков 1970], фразеологии [Кунин 1993; Баранов, Добровольский 2008], лингвостраповедения [Фелицына 1988; Верещагин 19801. Наряду с данными и собственно лингвистическим подходами к пословицам и поговоркам сформировались еще лигвокультурологический, когнитивный, прагматический подходы.
В паремиях обобщен, сконцентрирован жизненный опыт народов, система
ценностных ориентаций и предпочтений, важные свойства национального

характера, менталитета, они представляют собой величайшую ценность духовной культуры народа, проявление его наблюдательности, зафиксированное языковыми средствами, большинство паремий - это вербально выраженные «стереотипы народного сознания» [Маслова 2001]. Исследователи отмечают ряд функционально-семантических особенностей, ставящих паремии на особое место в ряду репрезентаторов (средств языкового воплощения) национальной картины мира [Алиференко, Семененко 2009: 311]. Все это тесно связано с языковой картиной мира и речевым поведением.
По справедливому замечанию A.A. Леонтьева, «по существу невозможно исследовать развитие и функционирование человеческой личности, не обращаясь к понятию общения, не интерпретируя это понятие тем или иным образом и не анализируя его конкретных форм и функций в тех или иных социальных и исторических условиях» [Леонтьев 1975: 6]. Проблема речевого поведения актуальна и находится в центре внимания многих лингвистов [Арутюновой 1999; Винокур 1993; Рождественского 1978; Стернина 1996; Шмелевой 1992; Формановской 1989]. Однако, полиаспектное исследование паремий, отражающих нормы речевого поведения, до сих пор не было предметом специального рассмотрения, что имеет непосредственное отношение и к карачаево-балкарскому языкознанию, в котором пословицы и поговорки до сих пор не подвергались всестороннему лингвистическому анализу; несмотря на значительное количество опубликованных в различных изданиях карачаево-балкарских паремий, вопрос об их лексико-семантических, лингвокультурологических, когнитивных особенностях в научной литературе до сих пор не решен.
Актуальность данной диссертационной работы определяется, с одной стороны, повышенным интересом современной лингвистики к проблемам «язык и культура», «человек и когнитивная деятельность», которые находят яркое отражение в паремиологических фондах различных языков, с другой - в этом контексте важным для науки представляется описание особенностей речевого поведения личности, объективированных в пословицах и поговорках, которые
В.Н. Телия относит к «источникам культурно значимой интерпретации
выявляя универсальность и специфичность репрезентации базовых эмоциональных концептов в исследуемых языках, отмечает, что вербализация базовых эмоций в рассмотренных лингвокультурах не всегда совпадает по объему, форме и качеству эмотивных смыслов, что свидетельствует об особенностях этнического языкового сознания [Кучменова 2005].
Представляется целесообразным рассмотреть сами термины «пословица», «поговорка», «паремия».
Состояние исследований в области паремиологии показывает, что до сегодняшнего дня остается спорным вопрос о лингвистическом статусе паремий. В этой связи можно выделить два исследовательских подхода - включение паремий во фразеологический фонд языка и рассмотрение паремий отдельно от фразеологического фонда языка. Первый подход представлен такими исследователями, как В.В. Виноградов, Н.М. Шанский, В.Л. Архангельский, Н.Н. Диброва, В.В. Кунин и др. В качестве основания для такого мнения принимаются признаки устойчивости в языке и воспроизводимости в речи как пословиц и поговорок, так и фразеологических единиц. В.В. Виноградов [1977] не описывал отдельно пословицы и поговорки, однако приводил их в качестве примеров к фразеологическим сращениям и фразеологическим единствам. Так, продолжая теорию В.В. Виноградова, Н.М. Шанский объединяет пословицы и фразеологические единицы (ФЕ) в один класс на основе признаков воспроизводимости и сверхсловности [Шанский 1996: 35]. В.Л. Архангельский относил к фразеологии все устойчивые словосочетания: «фраземы» - со структурой словосочетания, «устойчивые фразы» - со структурой предложения. Он определял пословицу как фразеологическую единицу, воспроизводимую «по традиции», организованную «по существующим или существовавшим моделям словосочетаний или предложений» и обладающую «единым значением, в разной степени комбинаторным в отношении к значениям сочетавшихся элементов, но стабильным в отношении означаемого или выражаемого» [Архангельский 1964: 104].