"Вещный мир" И. Бродского : На материале сборника "Часть речи"; к вопросу о языковом мире поэта

• Автор: Кашина, Марина Александровна
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2000
• Место защиты: Череповец
• Количество страниц: 166 с.

оглавление
Введение
Глава 1. Характеристика «мира вещей» в поэзии И. Бродского
Вводные замечания
§ 1. «Вещный мир» И. Бродского в сочетании с глагольной лексикой
§2. «Вещные имена» в сочетании с прилагательными
§3. Функционирование «вещных имен» в составе сравнения
Выводы к первой главе
Глава 2. Ассоциативно-семантическое поле концепта «вещь»
Вводные замечания
Выводы ко второй главе
Заключение
Приложение
Список использованной литературы
От всего человека вам остается часть
речи. Часть речи вообще. Часть речи.
И. Бродский
введение
Диссертационное исследование посвящено определению роли «вещной лексики» в формировании мировидения И. Бродского. Творчество и личность поэта, лауреата Нобелевской премии по литературе 1987 года, привлекает множество исследователей. На сегодняшний день мы имеем ряд работ монографического характера /|5етеа 1994, Гаспаров 1995, Крепе 1984, Куллэ 1996, Лотман 1993, Полухина 1985, 1997, Якимчук 1990/. К ним примыкают статьи сборников «Поэтика Бродского», «Иосиф Бродский: размером подлинника», «Иосиф Бродский:
творчество, личность, судьба (итоги трех конференций)», различных аспектов его поэтики касаются многие из участников книги В. Полухиной "Бродский глазами современников", составленной из интервью с друзьями поэта, исследователями его творчества.
Актуальность исследования обусловлена вниманием современной
науки к проблемам когнитивной лингвистики, к проблемам «
формирования и описания индивидуальной картины мира. Антропоцентрический подход к языку выдвигает на первый план проблему языковой личности, исследование индивидуального лексикона поэта/Апресян Ю.Д. 1995, Арутюнова Н.Д. 1999, Караулов Ю.Н. 1987, 1999; "Роль человеческого фактора в языке: язык и картина мира" 1988, "Язык и личность" 1989/. Набирающая все больший вес когнитивная лингвистика позволяет говорить о концептуальной модели мира, о взаимоотношении общекультурных и индивидуальных концептов,

разграничении слов и концептов в идиостиле автора /Аскольдов С.А., Кубрякова Е.С., Лихачев Д.С., Степанов Ю.С/.
Актуальным в исследовании картины мира поэта становится обращение к ассоциативно-вербальной сети, ассоциативным связям лексических единиц /Караулов Ю.H., Клименко А.П./. Внутренние связи единиц индивидуального лексикона рассматриваются с учетом парадигматических (обоснование ключевых, сущностных понятий), синтагматических (новаторская сочетаемость) и деривационных отношений (дериваты концепта «вещь»).
Актуальна попытка через "вещный мир" проникнуть в мироощущение поэта.
Объектом нашего диссертационного исследования стал первый сборник стихотворений И. Бродского, выпущенный в России "Часть речи: Избранные стихи 1962 - 1989." Книга составлена Э. Безносовым, при корректировке автора. Данный сборник выбран потому, что он включает в себя четыре раздела, покрывающие три периода творчества поэта, выделенные М.Л. Гаспаровым в работе "Рифма Бродского”: 1.
1962-72 (раздел 1); 2. 1972-79 (раздел 2); 3. 1980-1989 (раздел 3,4). Не меньшее значение имеет и говорящее название поэтического сборника, так как для поэта, его мировосприятия, важными оказываются концепты «вещь», «человек», «язык». В статье В. Полухиной «Поэтический автопортрет И. Бродского» читаем: «Слова «пожирают» не только вещи, но и человека, редуцируя его до грамматической категории» /Бродский 1998, С. 148/.
Предметом исследования явился «вещный мир» поэзии И. Бродского.
Отдельной работы монографического характера, касающейся «вещного мира» И. Бродского, на сегодняшний день нет, однако многие исследователи отмечают важность и значимость конкретной лексики в

не забывает только Время. Символами Времени у Бродского, по замечанию Петра Вайля, являются снег, пыль и вода. В “Большой элегии” есть только один звук, данный как концовка первой и переход ко второй части (“Все крепко спят <...> и только снег шуршит во тьме дорог./ И больше звуков нет на целом свете. Но, чу!” /С. 17/). Вторая часть -разговор Донна с душой. Снег - игла, сшивающая разлуку Донна и его души, покой продолжается, пока идет снег (“летит во тьму, не тает,/ разлуку.нашу здесь сшивая снег” /С.20/).
“Мир одеял разрушен сном” в стихотворении “Загадка ангелу”. Здесь уже нет того беспредельного покоя, как в “Большой элегии”. Ему мешает чей - то “напряженный взор”, “два глаза, источающий крик”. В данном случае можно говорить о линии ТИШИНА - НЕПОДВИЖНОСТЬ (“маячат неподвижно лодки”, “надежда на большой улов/ сильней, чем неподвижность дома” /С.23/). Тишина противостоит разговору (“так тихо, так не слышно слов” /С.23/), и опять в комнате один только звук - “часы стрекочут” да еще веки человека издают шорох.
Неподвижность характеризует пространство в тексте “Конец прекрасной эпохи”, грустные края, “где все рассчитано на зиму: сны, стены тюрем...” - это Россия, в которой “только рыбы в морях знают цену свободе”, но их немота вынуждает нас как бы к созданию своих этикеток и касс (“И пространство торчит прейскурантом./ Время создано смертью” /С. 124/). Возникают еще две линии: НЕМОТА (МОЛЧАНИЕ) - ТИШИНА - НЕСВОБОДА - СМЕРТЬ (“лежит человек вниз лицом у кирпичной стены; но не спит”). Линия ТИШИНА - СМЕРТЬ проходит рядом с линией ТИШИНА - ТВОРЧЕСТВО (“Для последней строки,, эх, не вырвать у птицы пера. / Неподвижной главе всех и дел-то, что ждать топора/ да зеленого лавра.” /С. 125/) В тексте 1964-го года есть строки («Тут, захороненный живьем, / Я в сумерках брожу жнивьем» /С.41/). Ссылка, где “жизнь отступает от самой себя”, превращает окружающее в