История формирования семантики прилагательных-цветообозначений в русском языке

• Автор: Кожемякова, Екатерина Аркадьевна
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2001
• Место защиты: Нижний Новгород
• Количество страниц: 209 с. : ил

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
§1. Объект и предмет исследования
§2. Актуальность исследования
§3. Научная новизна исследования
§4. Цели и задачи
§5. Источники и объем фактического материала
§6. Методы и методика исследования
§7. Теоретическая и практическая значимость исследования
§8. Основные теоретические положения
Глава I. Индоевропейские и общеславянские праформы прилагательных-цветообозначений,
функционировавших в древнерусском зыке
§1. Цветообозначения, восходящие к индоевропейским корням и основам
со свето-цветовым значением
§2. Цветообозначения, восходящие к общеславянским корням,
не имеющим цветового значения
§3. Цветообозначения, имеющие спорную этимологию
Выводы
Глава II. Прилагательные со значением цвета в древнерусском
и старорусском языке
§1. Цветообозначения, восходящие к общеславянским праформам
с цветовым значением
§2. Цветообозначения, не имеющие общеславянских праформ
с цветовым значением
Выводы
Глава III. Прилагательные со значением цвета в современном
русском языке
§1. Группа названий цвета
§2. Группа названий окраски частей тела человека
§3. Группа названий окраски животных
Выводы
Заключение
Список источников
Список использованной литературы

Введение
Диссертационное исследование посвящено изучению истории формирования семантики прилагательных-цветообозначений в русском языке.
§ 1. Объект п предмет исследования
Объектом исследования является эволюция семантики лексикосемантической группы (ЛСГ) цветообозначений. В качестве предмета исследования в данной работе выступают прилагательные, называющие цвет. Поскольку одним из специфических признаков ЛСГ считается принадлежность ее членов к одной части речи [Клименко, 1990, с. 18], за пределами работы остаются "цветовые" слова других частей речи {синь, рдеть, румяно), описательные наименования цвета {кофе с молоком, цвет морской волны), неизменяемые заимствованные цветообо-значения {хаки, маренго, электрик). Сложные цветообозначения {серо-голубой, медно-красный, черно-бурый и т.д.) не являются предметом исследования, поскольку составляют периферию ЛСГ, их семантика складывается из значений "основных" цветообозначений. Мы не рассматриваем также историю семантики прилагательных, обозначающих не цвет, а наличие/отсутствие, светлоту, насыщенность, яркость окраски {окрашенный, цветной, бесцветный, светлый, яркий, пастельный и т.д.), так как они не являются названиями собственно цвета и входят в другие ЛСГ.
§ 2. Актуальность исследования
Исследование семантики ЛСГ цветообозначений как системы в диахроническом аспекте является в настоящее время актуальным в связи с широким распространением системного подхода применительно к лексико-семантическому уровню языка [Васильев, 1981; Звездова; Комлев; Кузнецов, 1971, 1986; Клименко, 1989, 1990; Лукина; Новиков; Попова, Стернин; Сергеева; Стернин, 1979, 1985 и др.].
Современной наукой цветообозначения изучаются в различных аспектах. Существует достаточно обширная литература, посвященная историческому изучению цветообозначений. Исследуются особенности семантики и функционирования цветообозначений в памятниках различных жанров и фольклоре [Павлюченкова, 1983,1984; Панченко; Пименова, 1986, 1987; Потебня; Раденкович]. Особенно часто внимание ученых привлекает цветопись "Слова о полку Игореве" [Абаев; Державина; Касимов; Колесов, 19866; Мурьянов, 1971; Пименова, 1985, 1989; Соколова]. Изучается история отдельных слов и групп слов, являющихся в современном русском языке названиями цвета [Алимпиева, 1986а, 1986в, 1992; Брагина, 1967а,

19676; Голубева; Иссерлин; Колесов, 1983, 1986а; Мурьянов, 1978; Суровцова, 1964, 1970; Титаренко; Юдина], формирование и состав группы в тот или иной период развития языка [Бахилина, 1975а; Грановская, 1964а, 19646, 1968, 1969].
Имеется литература, посвященная описанию современного состояния семантики цветообозначений [Алимпиева 1974, 1976, 1980, 19866, 1986в; Бахилина 19756; Гришаева; Брагина, 1966; Московии; Орлова, Семенова; Оссовецкий; Пятницкий; Соколовская; Фрумкина], описанию функционирования цветообозначений в говорах [Пищальникова].
Исследуется коннотативный компонент значения цветовых прилагательных, формирование у них оценочных, символических значений [Алимпиева, 1992; Иванов; Пелевина, 1987]. Важная в этом отношении информация содержится в работах общекультурного плана, посвященных символике цвета в древнем, средневековом и современном искусстве в целом, в том числе и в других национальных культурах [Миронова; Аверинцев; Бычков 1975, 1992; Трубецкой; Кандинский; Кызласова; Тернер; Флоренский 1990, 1993]. Изучается функционирование цветообозначений в эстетическом контексте художественной литературы нового времени [Алимпиева, 1974; Донецких; Завадская; Зубова; Кожевникова, 1980, 1986; Краснова; Кур-ланд, Матус; Соловьев; Почхуа].
Достаточно давно привлекают внимание исследователей и проблемы системного описания цветообозначений. Группа изучается как система с применением метода компонентного анализа в синхроническом плане Ж.П.Соколовской [Соколовская, с. 26-51]. Семантическая структура цветообозначений анализируется в работах Р.В.Алимпиевой. В них содержится как описание структуры отдельных лексем [Алимпиева, 1976, 1983], так и групп цветообозначений по тону [Алимпиева 1980, 1986], причем в большинстве работ анализ ведется с учетом диахронического развития значений. Особенности семантики древнерусских цветообозначений, выявленные на основе анализа их употребления в памятниках различных жанров, описаны в работах В.В.Колесова [Колесов, 1982, 1983, 1986]; М.В.Пименовой [Пименова, 1985, 1986, 1987]. Выделение компонентов значения в некоторых случаях происходит не только на макроуровне, но и на уровне семантических признаков и сем. Однако компонентный анализ на микроуровне и описание целостной системы не являются специальными задачами этих исследований.
Более глубокая древность (индоевропейские и общеславянские праформы) затрагивается авторами лишь эпизодически. Достаточно подробно этот вопрос рассмотрен М.А.Суровцовой, однако ее подход к семантике древних форм современен: группы общеславянских цветообозначений выделяются по признаку 'цветовой

Общеславянское сьгуепъ ( сьгуієпь, сьгшьпъ)
Слова, восходящие к общеславянскими корнями ’сьгу-/*сьгт-, давшим в русском языке цветообозначения червленый, чермный, червоний, червчатый, имеются в ряде славянских языков и служат для выражения цветового значения "красный" применительно ко всем предметам укр. червоний "красный"; блр. чирвоный - тж. [Суровцова, 1976, с.147]; болг. червен "красный, красного цвета" [Бернштейн, с.711]; с.-хорв. црвен "красный", црвтьен - то же [Фасмер, IV, с.335]; стар., редк. crman "красный" [Трубачев, 4, с.149]; словен. crljèn [Фасмер, IV, с.335] crmljen "красный" [Суровцова, 1976, с.148]; чеш. cervenÿ "красный" [Shroufkova, с.646], cermnÿ, crmnÿ "красный"; слвц. cervenÿ [Фасмер, IV, с.335] "красный, алый, рыжий" (о волосах), "румяный" (о коже лица человека и яблоке) [Суровцова, 1976, с.148]; польск. czerwony "красный" [Стыпула, с.71]; в.-луж. cerwjeny, н.-луж. cerweny [Фасмер, IV, с.335] "красный"; кашубск. cervjony "красный" [Суровцова, 1976,с.148].
Красная краска многими народами добывалась из насекомого червеца, или кошенили. Этим объясняется появление у славян названий красного цвета с корнем *съг'-. М.Фасмер приводит пример подобного образования в народной латыни: "vermiculus "красный" от vermiculus "червячок, кошениль, из которой добывали пурпурную краску" [Фасмер, IV, с.335].
Формы с корнем *сыу- в современных славянских языках являются рефлексами либо общеславянского прилагательного *сьгуепъ (от *сыуь "червь"), либо страдательного причастия прошедшего времени ‘сьгуієпь (от ‘cbrviti "красить в красный цвет", которое, в свою очередь, также от *cervb) [Фасмер, IV, с.335].
По вопросу о возникновении корня *СЫУ- и об его отношении к корню ‘сытп-нет единого мнения. Индоевропейские параллели дают право ожидать на славянской почве закономерную форму *сьгш-: лит. kirmis "червь"; лтш. cirmis "личинка"; др.-прус. girmis (произн. kirmis) "червь"; др.-ирл. и совр. ирл. cruim (основа VJrm-) "червь" перс, керм - тж.; др.-инд. krmih "червяк", "насекомое". И.-е. *kyrm-i-s [Черных, II, с.380].
Эта форма прослеживается в славянских языках: русск. чермный, с.-хорв. іірн "ржавчина на колосьях", "головня" [Черных, II, с.381], црмница (название реки); словен. crm "чирий, фурункул", crmast "горелый", crmljen "красный", crmnjâk "яичный желток" [Суровцова, 1976, с. 146]; чешек., слвц. cermâk< название птицы "малиновка" [Фасмер, IV, С.344]; польск. Czyrmin название города; в.-луж. cork "яичный желток"; н.-луж. cerk "яичный желток" и некотор. др. [Суровцова, 1976, с. 146-147].