Текстовое ассоциативное поле в поэтическом дискурсе акмеизма : На примере макрополя "творчество"

• Автор: Кристаль, Светлана Юрьевна
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2003
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 215 с.

Оглавление
Введение

Глава 1. Слово в поэтике акмеизма

1.1. Особенности акмеистической поэтики и мировоззрения, декларированные акмеистами
1.2. Особенности словоупотребления и «смысловые сдвиги» в текстах акмеистов (по'материалам исследований 1910 - 1920-х годов)

1.3. Принципы семантической поэтики в изучении поэтических текстов

акмеистов (по результатам исследований второй половины XX столетия)

Выводы
Глава 2. Ассоциативный анализ как подход к интерпретации поэтических текстов акмеистов

2.1. Методы анализа текста, введенные на материале поэтических текстов акмеистов

2.2. Полевый подход в анализе поэтических текстов акмеистов
2.3. Ассоциативный анализ как новый подход к интерпретации художественного текста
2.4. Некоторые особенности ассоциативного анализа поэтического текста акмеистов
2.5. Некоторые факторы, влияющие на состав и структуру текстовых ассоциативных полей
2.6. Алгоритм и особенности построения текстового ассоциативного поля в поэтических текстах акмеистов
2.7. Примеры ассоциативного анализа поэтических текстов акмеистов
Выводы
Глава 3. Структура и состав текстового ассоциативного поля «творчество» в поэтическом дискурсе акмеизма
3.1. Ассоциативные поля, представляющие концепт «творчество» по данным РАС
3.2. Текстовое ассоциативное поле «творчество» в поэтическом дискурсе акмеизма
3.3. Текстовое ассоциативное поле «творчество» как текстовое воплощение и средство моделирования концепта «творчество» в поэтическом дискурсе акмеизма
3.4. Некоторые отличия поэтического сознания от обыденного
Выводы
Заключение
Примечания
Список использованной литературы
Сокращения

Введение
«Серебряный век» принято рассматривать как отправную точку развития современной русской литературы: «Художественная революция рубежа ХЕХ - XX вв... .утвердила новую патгику и новую литературную стилистику» (Голубков, Скороспеяова, 2002:11). Большая часть известных русских поэтов «Серебряного века» причисляли себя к одной из литературных школ. Творчество символистов и футуристов изучалось именно с учетом принадлежности авторов к соответствующему литературному направлению. Акмеизм как литературное направление долгое время практически не изучался. Отчасти это было обусловлено историческими условиями, но главной причиной служит сложность выявления закономерностей и общности в текстах акмеистов: «акмеизм как направление протекает между пальцами исследователя» (Гинзбург, 1992)1.
Акмеизм изучался
•В рамках исследования литературных процессов начала XX века в ряду других литературно-художественных стилей (напр., ВМ Жирмунский, ЕГ. Эпсивд, ИЛ Смирнов).
• В связи с исследованием идиостиля «эталонных» представителей акмеизма: в центре внимания исследователей находились индивидуальные особенности поэта, для раскрытия которых приходилось обращаться к принципам акмеизма. Творчество исследуемого автора могло быть представлено как а), наиболее показательное для акмеизма; б), вышедшее за пределы течения или даже вошедшее в другую художественную систему.
•Как генератор и основной носитель особой (семангаческой) поэтики, ставшей своего рода культурной парадигмой для русской пооаии.
• При демонстрации достоинств методов анализа текста, вводившихся на материале акмеистических текстов.
• В исследованиях, посвященных описанию контрастивной поэтики.
Однако, что принципиально важно для данной работы, в последнее время
появились исследования, посвященные особенностям акмеизма как

самостоятельного и самоценного литературного направления. Большей частью они направлены на поиск общего у акмеистов и стремятся ответить на вопрос, кого из поэтов можно считать акмеистом.
Последняя тенденция отчасти обусловлена «социальным заказом», вызванным ревизией литературного наследия XX века. «Официальная канонизация акмеизма» (Лекманов, 2002:3) диктует необходимость ответа на вопросы: что такое акмеизм и кто такие акмеисты3.
Исходные теоретические предпосылки данного исследования включают следующие проблемы: а) вопрос о единстве акмеизма как литературного направления и обусловленную этим возможность рассмотрения акмеистического дискурса; б) выбор подхода к анализу поэтических текстов акмеистов, обусловленный их особенностями - в частности, позицией «от читателя»; в) специфика функционирования слова в поэтическом тексте, его ассоциативные связи, полевая организация текста; г) проблема определения понятий «дискурс» и «концегп».
Следует отметить, что единство акмеизма, признаки того, что М.Н. Эпштейн назвал «коллективной индивидуальностью» (Северская, 1995: 542), исследователи пытались обнаружить в разных аспектах.
• Особая акмеистическая поэтика (исследователи Московско-Тартуской школы, их последователи). А Ахматова и О. Мандельштам представляются создателями и носителями особой семантической поэтики, участниками и авторами «величайшей важности лингвистического эксперимента», «акмеистической реформы поэтического языка» (РСТГ: 286, 287). Вопрос о существовании и свойствах поэтики акмеизма оказался спорным. Часть исследователей полагает, что поэтика акмеизма всесторонне описана в работах ЮМ Левша, Д М Сегала, ТВ. Цивьян, Р Д Тименчика, О. Ронена и др. Некоторые исследователи не считают возможным говорить об особой акмеистической поэтике4 (МЛ. Гаспаров, О А Лекманов).
• Мировоззренческие принципы3 (КШгайн, ЛГ. Кихней). В первой половине XX в. таких работ не было, возможно, вследствие заявления
* Список сокращений и список словарей (аббревиатуры) см. в конце работы.

«Во имя поэтической правды» следует отказаться от «всего, что скользит по поверхности сознания», например, от условных выражений... (Гумилев, 1990: 241). Это соответствует намерениям Мандельштама «будить и встряхивать читателя» (Разговор о Данте).
Стихи акмеиста должны быть принципиально постигаемы: цель поэта заключается не в том, чтобы быть таинственным. Упреки Городецкого, предъявленные символистам, были актуальны для всех поэтов-акмеистов: «Они любили облекаться в тогу непонятности; это они сказали, что поэт не понимает сам себя, что вообще понимаемое искусство есть пошлость... Но непонятность их была проще, чем они думали...» (Городецкий, 1997: 203). Более достойной кажется Мандельштаму позиция Данте, который «был труден, был утомителен, но вознаграждал за это познанием» (Мандельштам, 1987:122). Приведенные цитаты свидетельствуют о том, что и «простота», и «сложность» акмеистических текстов неоднозначны и часто обманчивы.
Очевидно, что читатель при первом прочтении поэтического текста пытается осмыслить47 его, «выявить фабулу». Иногда это удается, но успокаиваться не следует. От этого предостерегает Мандельштам: «где обнаружена соизмеримость вещи с пересказом, там простыни не смяты, там поэзия ...не ночевала» (Мандельштам, 1987: 108). Приходится предположить, что «фабульные» стихотворения акмеистов требуют иного восприятия. Простота фабулы объявлена Гумилевым средством, а не целью: «несложность и беспритязательность фабулы освобождает слово» (Гумилев, 1990: 215).
Чтобы добиться «исполняющего понимания» такого «фабульного» стихотворения, нельзя забывать, что «поэтическое письмо зияет отсутствием множества знаков, значков, указателей, подразумеваемых, делающих текст понятным и закономерным», при этом «поэтически грамотный читатель расставляет их от себя, как бы извлекая их из самого текста» (Мандельштам, 1987: 46). Текст «помогает» расставить эти значки читателю внимательному к намекам, чувствительному к «положению вещей» (Мандельштам, 1987: 113).