Ономастический контекст в постмодернистской литературе : На материале произведений В. Пелевина

• Автор: Алтухова, Ольга Николаевна
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Волгоград
• Количество страниц: 176 с.

Глава I. Виды ономастических контекстов в литературе 10 постмодернизма
§ 1. Формирование понятия «контекст» в лингвистике
§2. Постмодернизм как литературное направление и новое 17 понимание контекста
§3. Имя собственное в художественном тексте
§4. Поэтоним в контексте постмодернистского художественного 32 произведения
Выводы по главе I
Глава II. Семантические преобразования ономастических единиц в 40 макроконтексте произведений В. Пелевина
§ 1. Антропопоэтонимы в романе «Чапаев и Пустота»
§2. Топопоэтонимы в произведениях В. Пелевина
§3. Зоопоэтонимы в романах, повестях и рассказах писателя
§4. Космопоэтонимы и мифопоэтонимы в художественном 69 пространстве повестей и романов В. Пелевина
§5. Периферийные классы онимов в произведениях писателя
§6. Поэтонимы-медиаторы в текстах В. Пелевина
Выводы по главе II
Глава III. Семантические особенности имен собственных в 93 мегаконтексте романов, повестей и рассказов В. Пелевина § 1. Заглавия произведений автора
§2. Аллюзивные антропопоэтонимы как средство создания 114 мегаконтекста в произведениях писателя §3. Языковая игра с именами собственными в текстах В. Пелевина 126 §4. Виртуальная (имплицитная) ономастика в произведениях 137 писателя

Выводы по главе III
Заключение
Список источников
Список использованной литературы
Приложение
На современном этапе развития лингвистики особую актуальность приобретают проблемы ономатопоэтики (литературной поэтической ономастики) — новой дисциплины, возникшей в 50-60-е гг. XX в., изучающей специфику употребления имен собственных в художественной речи.
Несмотря на то, что это относительно новое направление, появилось уже значительное количество работ, посвященных литературной ономастике (М.С. Альтман, Л.И. Андреева, Л.Н. Волкова, И.Б. Воронова, С.И. Зинин, Ю.А. Карпенко, Т.Н. Кондратьева, В.А. Кухаренко, Э.Б. Магазаник, В.Н. Михайлов, Г.А. Силаева, А.И. Турута, О.И. Фонякова и мн. др.).
В художественном произведении каждое имя, как и каждое слово, включено в многообразные связи с окружающим контекстом. Поскольку художественный текст есть функционально-замкнутая система эстетически организованных речевых средств, имя собственное обрастает в нем множеством смысловых связей, сложных ассоциаций и коннотаций, которые образуют его индивидуально-художественную семантику. О суггестивности как общем свойстве семантики имени собственного говорит И.О. Фонякова. Под этим термином она понимает «накопление разного рода коннотаций и семантических компонентов, идущих от ассоциации в тексте и за текстом» [1990:32].
Данное исследование посвящено ономастическому контексту в русской постмодернистской литературе. Это направление занимает главенствующую роль в конце XX — начале XXI века. Его истоки лежат в творчестве таких писателей как Вен. Ерофеев, А. Битов, А. Терц. Постмодернизм получает дальнейшее развитие в прозе С. Соколова, Вик. Ерофеева, Д. Галковского,
А. Жолковского, Вс. Некрасова, поэзии Д. Пригова, Т. Кибирова, Л. Рубинштейна, И. Иртеньева и многих других авторов. Последнее
десятилетие принадлежит таким сравнительно молодым писателям как

Основная тенденция постмодернизма — множественность версий реальности, ни одна из которых не может претендовать на универсальность. В связи с этим следует упомянуть Х.Л. Борхеса, на параллели с которым указывает один из вариантов названия романа, предлагавшийся «эксплицитным автором», — «Сад расходящихся Петек». Новелла «Сад расходящихся тропинок» оказывается своеобразным образцом использования В. Пелевиным предтекста. Проблема множественности миров, истинности хотя бы одного из них актуальна для В. Пелевина. Тропинки — это символ расходящихся линий сюжета, ветвящихся вариантов судьбы, это множественность жизней, одна за другой, а затем и параллельно, проживаемых Петром Пустотой.
«В отличие от Ньютона и Шопенгауэра ваш предок не верил в единообразное, абсолютное время. Он видел нескончаемые ветви времен, до умопомрачения огромную сеть расходящихся, смыкающихся и параллельных отрезков времени. И это переплетение времен, которые сближаются, ветвятся, обрываются или не соприкасаются в наших жизнях, охватывает все возможные варианты. Мы не существуем в большинстве этих времен, в одних существуете вы, а я — нет; в других живу я, а вы — нет; в каких-то существуем мы оба» [Сад расходящихся тропинок 41].
В романе сознание главного героя существует одновременно в двух временных пластах. В одном из них (начало XX века) Петр Пустота — поэт-декадент и ординарец Василия Чапаева. В другом — (конец XX века) он — сумасшедший пациент психиатрической больницы, проходящий курс лечения у доктора Тимура Тимуровича, и петербургская жизнь - не что иное, как плод его больного воображения:
«Перед следующим, самым толстым в папке блоком, была вставлена страница, на которой я прочел: ПЕТЕРБУРГСКИЙ ПЕРИОД (условное обозначение по самой устойчивой характеристике бреда). Повторная госпитализация» [ЧП 135]. Таким образом, роман совмещает в себе две