Функционально-семантическое поле агентивности / неагентивности в современном русском литературном языке XX - нач. XXI вв.

• Автор: Устинова, Елена Викторовна
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2007
• Место защиты: Ростов-на-Дону
• Количество страниц: 165 с. : ил.

Глава 1. Теоретические основы исследования

1.1 Развитие теории поля в лингвистике

1.1.1 Функционализм; функциональная грамматика A.B. Бондарко и функциональный синтаксис А. Мустайоки; функциональносемантическое поле в языкознании
1.1.2 Теория функционально-семантических полей A.B. Бондарко; система функционально-семантических полей; ФСП субъектности

1.2 Язык и культура как первооснова лингвокультурологического пространства

1.2.1 Учение о языке В. фон Гумбольдта и его последователей;

язык и картина мира; картина мира XX века

1.2.2 Концепция парадигм культуры; отражение общекультурных парадигм эпохи в языке

1.2.3 Язык и ментальность

Выводы
Глава 2. Функционально-семантическое поле агентнвности / неагентивности, его структура и функционирование в современном русском литературном языке
2.1 Содержание оппозиции «агентивность/неагентивность»; компоненты семантической структуры «агентивность / неагентивность»
2.2 Общая характеристика функционально-семантического поля агентивности / неагентивности
2.2.1 Центральные и периферийные компоненты макрополя агентивности

2.2.2 Центр и периферия макрополя неагентивности
2.2.3 Ядро и периферия функционально-семантического поля агентивности / неагентивности
2.2.4 Место ФСП агентивности / неагентивности среди других функционально-семантических полей русского языка
Выводы
Глава 3. Микрополя функционально-семантического поля агентивности / неагентивности. Микрополе псевдоагентивности
3.1 Общая «сетка» микрополей функционально-семантического поля агентивности / неагентивности
3.2 Псевдоагенс и псевдоагентивность; микрополе псевдоагентивности
3.2.1 Лексический уровень микрополя псевдоагентивности как «концептуальный фон» микрополя
3.2.2 Грамматический уровень микрополя псевдоагентивности: безличные предложения с семантикой псевдоагентивности как
«ядерный компонент» микрополя
3.2.3 Периферия микрополя псевдоагентивности: лексикограмматический уровень
3.2.4 Структурно-семантические особенности микрополя псевдоагентивности
Выводы
Заключение
Список использованных источников
Библиография

Настоящая диссертация посвящена исследованию функциональносемантического поля агентивности / неагентивности в современном русском литературном языке.
Сегодня одним из наиболее активно развивающихся направлений в науке является антропоцентрический подход к языку (В. Гумбольдт, Л. Вайс-гербер, Э. Сепир, Б. Уорф, Ю. Степанов, Н. Арутюнова, А. Вежбицкая и др.). В качестве вектора языкового развития выделяется динамика языка в контексте общекультурных процессов эпохи (Е. Покровская и др.). Именно в этом контексте можно сказать, что особенности русской культуры, русского национального характера и специфики русской жизни раскрываются и отражаются в очень важных семантических характеристиках, образующих смысловой универсум русского языка.
В свете современных тенденций оказывается, что в качестве наиболее чувствительного показателя разнообразных картин мира выступает не только лексика, культуроспецифичная для той или иной нации (как это постулировал Э. Сепир), но и грамматические явления. Среди последних особое внимание уделяется безличным предложениям и их этносемантической коннотации (Н. Арутюнова, А. Вежбицкая, 3. Тарланов, О. Сулейманова, В. Павлов и др.). В 1990-е годы зарубежные и отечественные лингвисты активно дискутировали о том, какие особенности менталитета русского народа отражают безличные предложения и можно ли говорить о том, что данные конструкции свидетельствуют о крайнем фатализме русского народа, его пациентивной ориентации, непричастности к ходу событий, истинные причины которых неясны и непостижимы (А. Вежбицкая).
Диссертационное исследование является попыткой сказать новое слово в этой дискуссии с принципиально новых позиций - функциональносемантической направленности.

кой, в агентивности нет ничего загадочного: если человек что-то делает и из-за этого происходят какие-то события, то всё представляется вполне ясным; загадочными и непостижимыми предстают те вещи вокруг и внутри нас, появление которых вызвано действием таинственных сил.
«Богатство и разнообразие безличных конструкций в русском языке показывают, что язык отражает и всячески поощряет преобладающую в русской культурной традиции тенденцию рассматривать мир как совокупность событий, не поддающихся ни человеческому контролю, ни человеческому уразумению, причём эти события, которые человек не в состоянии до конца постичь и которыми он не в состоянии полностью управлять, чаще бывают для него плохими, чем хорошими. Как и судьба» [Вежбицкая 1997, с. 76].
Представляется важным рассмотрение лица как семантической категории, которая имеет разнообразные средства выражения в языке, выступая ядром оппозиции личность/безличность.
Так, среди выделенных О. Есперсеном понятийных категорий выступает и понятийное лицо, рассматриваемое в его соотношении с грамматическим лицом [Есперсен 1958]. В.В. Виноградов предлагает использовать понятие «синтаксического лица» как одной из синтаксических категорий предложения, являющихся компонентами предикативности [Виноградов 1975]. А в концепции предикативности, выдвинутой НЛО. Шведовой, лицо, напротив, исключается из тех синтаксических категорий, которые формируют предикативность [Шведова 1971, 1973, РГ-80, т. II] и т.д.
Категория личности/безличности воплощается в общеязыковой и функционально-семантической категории лица, реализующейся в индоевропейских языках в парадигмах личных и притяжательных местоимений и в системе глагольного словоизменения [Слюсарева 1986, с. 93]. Она состоит из трёх базовых элементов, которые отражаются в сознании реальных предметных участников ситуации общения: говорящий - слушающий - предмет речи. Первое лицо свидетельствует о тождестве участника сообщаемого факта с активным участником факта сообщения, а второе лицо о его тождестве с