Категория пространства и способы ее образной экспликации в текстовом поле Н.А. Дуровой : на материале мемуаров "Записки кавалерист-девицы"

• Автор: Ивыгина, Алена Александровна
• Шифр специальности: 10.02.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2012
• Место защиты: Елабуга
• Количество страниц: 143 с. : ил.

Глава 1. Теоретические основы изучения вопроса: философский и филологический аспекты
1.1. Пространство как философская категория
1.2. Категория пространства как объект филологического
исследования
Выводы по главе
Глава 2. Лексико-семантический анализ типов пространства в мемуарах «Записки кавалерист-девицы»
2.1. Лексемы простор и пространство как ключевые маркеры открытого пространства
2.2. Лексемы место, окрестность как ключевые маркеры открытого пространства
2.3. Лексемы-конкретизаторы и лексемы-типизаторы,
эксплицирующие открытое пространство
2.4. Антиномия открытое/замкнутое пространство и способы ее
репрезентации в «Записках кавалерист-девицы»
Выводы по главе
Глава 3. Пространственные образы в мемуарах «Записки кавалерист-девицы»
3.1. Локусы замкнутого пространства
3.2. Топосы открытого пространства
Выводы по главе
Заключение
Библиографический список

Настоящее диссертационное исследование посвящено изучению категории пространства и способам её языковой репрезентации в индивидуально-авторской картине мира H.A. Дуровой, воплощенной в мемуарах «Записки кавалерист-девицы».
Актуальность настоящего исследования обусловлена несколькими причинами. Во-первых, она определяется все возрастающим в отечественном языкознании и литературоведении интересом к неоправданно забытым именам талантливых писателей и поэтов и их художественному наследию. Одним из таких забытых является имя Надежды Андреевны Дуровой — первой русской женщины-офицера и талантливой писательницы XIX века. Она участница важнейших сражений XIX века: под Гутштадтом, у Гельсбейрга, под Фридландом, на Бородинском поле. Творческое наследие Надежды Андреевны Дуровой является «белым пятном» в современной отечественной филологии. Однако ее самое известное произведение «Записки кавалерист-девицы» было в свое время высоко оценено A.C. Пушкиным, Н.В. Гоголем, В.А. Жуковским, В.Г. Белинским.
Во-вторых, актуальность работы обусловлена важностью антропоцентричного подхода к исследованию языка конкретного художественного текста как модели отражения индивидуально-авторского сознания. В-третьих, в науке, несмотря на множество философских и филологических исследований, посвященных категории пространства, не выработана единая теория анализа как самой категории пространства, так и пространственных отношений в тексте. В-четвертых, актуальность концепции пространства для лингвистического исследования заключена прежде всего в поиске способов отображения бытия писателем, в возможности синтеза картины мира автора и картины национального сознания путем анализа языковых средств и способов их выражения в тексте.

В-пятых, в лингвистических парадигмах отсутствует системный и даже фрагментарный анализ языкового выражения категории пространства в текстовом поле H.A. Дуровой. Данная работа является первой попыткой анализа способов языковой репрезентации категории пространства в текстовом поле H.A. Дуровой как идиостилевой константы.
Языковым средствам выражения пространственных отношений посвящено достаточно большое количество научных исследований (Ю.Д. Апресян, Т.В. Булыгина и А.Д. Шмелев, М.В. Всеволодова и Е.Ю. Владимирский, В.Г. Гак, Е.С. Кубрякова, Е.С. Яковлева,
Н.Д. Арутюнова, И.М. Кобозева, Д.А. Салимова и др.), подробно рассматривающих лексические и грамматические способы номинации как самой категории пространства, так и пространственных отношений.
Теоретические основы текстовой категории пространства изложены в научных исследованиях М.М. Бахтина, И.Р. Гальперина, Д.С. Лихачева, Ю.М. Лотмана, В.Н. Топорова, Б.А. Успенского, Л.Г. Бабенко,
H.A. Николиной, Н.С. Болотновои, С.А. Борисовой и др., предложивших различные подходы к типам классификации пространства.
Изучению пространства как категории текста в конкретном художественном произведении с целью выявления особенностей экспликации данной категории с учетом индивидуально-авторской картины мира посвящены исследования В.Н. Топорова, Л.Г. Пановой и др.; данная категория стала объектом исследования в целом ряде кандидатских диссертаций (Ю.Ю. Данилова, М.В. Дудорова, Е.Н. Смирнова, Н.Г. Юрасова, М.В. Гаврилова и др.).
Подобный подход к изучению пространства как отражению индивидуально-авторской картины мира позволяет рассмотреть его в виде определенной модели, воспринятой и переосмысленной авторским сознанием.

я все дни проводила или бегая по лесным дачам дядиного поместья...» [Дурова, 1983: 35] или «Когда я вошла в комнаты и могла уже смело ходить везде, громко говорить, стучать, прыгать, вертеться перед зеркалом, бегать в саду, выходить за ворота; могла бросить гадкую кружевную подушку на подволоку со всеми ее коклюшками и тою путаницею, за которую меня так часто били по рукам, - кажется, что чувство это было -безумная радость, что нет уже существа, имевшего власть стеснить мою свободу и лишить удовольствия. Не знаю, виновна ли я была, что чувствовала ее со всею энергиею невольника, вырвавшегося на свободу» [Дурова, 1983: 265].
Итак, лексема простор мыслится только как простор природный, лексема пространство выступает в «Записках...» не только как природное, но также и домашнее пространство, не ограниченное условными социальными рамками.
Заметим, что слово свобода используется писателем гораздо чаще, нежели лексемы пространство и простор (Ср. простор — 3 словоупотребления, пространство - 9, свобода - 48 примеров), поскольку пространство и обретенный посредством него природный простор являются лишь средством достижения заветной цели героини — обретение свободы: «Желая сберечь силы моего Алкида, я продолжала ехать шагом и, окруженная мертвою тишиною леса и мраком осенней ночи, погрузилась в размышления: «Итак, я на воле! Свободна! Независима! Я взяла мне принадлежащее, мою свободу, свободу! Драгоценный дар неба, неотъемлемо принадлежащий каждому человеку! Я умела взять ее, охранить от всех притязаний на будущее время, и отныне до могилы она будет и уделом моим и наградою!» [Дурова, 1983: 43]; «Свобода, драгоценный дар неба, сделалась наконец уделом моим навсегда! Я ею дышу, наслаждаюсь, ее чувствую в душе и сердце! Ею проникнуто мое существование, ею оживлено оно» [Дурова, 1983: 35]; «Никогда не изгладится из памяти моей этот первый год