Творческая личность писателя в эпистолярном наследии : на материале Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского и М.М. Зощенко

• Автор: Ким Джун Сок
• Шифр специальности: 10.01.10
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2008
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 205 с.

ГЛАВА Г ТВОРЧЕСКАЯ ЛИЧНОСТЬ ПИСАТЕЛЯ КАК

ЛИТЕРАТУРОВЕДЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА

1. Теоретико-методологический аспект проблемы

2. Творческая личность Н. В. Гоголя

3. Творческая личность Ф. М. Достоевского

4. Творческая личность М. М. Зощенко

ГЛАВА II. ЭПИСТОЛЯРИЙ КАК ВЫРАЖЕНИЕ ТВОРЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ

1. Н. В. Гоголь в его эпистолярном наследии

2. Ф. М. Достоевский в его эпистолярном наследии

3. М. М. Зощенко в его эпистолярном наследии

Заключение
Список использованной литературы

В сфере гуманитарных наук сегодня вновь обострилось внимание к проблеме личности как некой целостности. Под влиянием этой тенденции подвергаются серьезному пересмотру традиционные концепции творчества, представления о творческой индивидуальности, о роли личностного начала в искусстве. И все же в современной филологии зачастую сливаются понятия «автор», «авторская маска», «авторская субъективность»; из исследовательского инструментария почти исключено представление о конкретной творческой личности, характерное для литературоведения конца XIX — начала XX века. Складывающаяся ситуация представляется недостаточно продуктивной.
Любой текст является выражением духовно-практического опыта, психических и этических качеств его создателя, т. е. выражением творческой личности. Одним из наиболее авторитетных источников при определении ее характеристик является эпистолярий. В свое время (1939 г.) Э. Ф. Голлербах отмечал, что «эпистолярный жанр бесконечно интересен и нередко куда более значителен, чем самая отменная беллетристика»1. И это несмотря на то, что при оценке значимости материала такого типа следует учитывать и возможное желание автора писем «спрятаться» и из-за письма-«ширмы» показаться «лучше и внушительнее». «Намеренная рисовка» также информативна: в ней проявляются личность, ее изначальные эстетические и иные предпочтения.
Для того чтобы осуществить корректный отбор важных для
1 Голлербах Э. Ф. Встречи и впечатления. СПб., 1998. С. 245.

характеристики творческой индивидуальности компонентов, мы рассматриваем эпистолярное наследие писателя широко, включая не только переписку, «изначально задуманную или позднее осмысленную как художественная или публицистическая проза»2, но и бытовую, частную — во всех сохранившихся типах посланий. При таком подходе эпистолярное наследие или даже его отсутствие по каким-то этикетным представлениям или другим причинам становятся серьезным импульсом для изучения условий, в которых происходило становление творческой личности.
Сравнительное исследование в значительной степени способствует пониманию творческой личности, особенно в случае сопоставления разнотипных ярких индивидуальностей, переживающих и осознающих в разные периоды своей творческой эволюции притяжение (как в случае Зощенко и Гоголя) или отталкивание (Достоевский и Гоголь).
Суть творческих взаимоотношений этих художников нас заинтересовала сложностью, неоднозначностью и выразительностью. Линия Гоголь - Зощенко особенно актуальна, разрабатывается в литературоведении с момента возникновения интереса к творческому наследию Зощенко. Причем, проблема возникла по инициативе самого сатирика, который, как следует из записей в дневнике жены писателя (1923 год), зафиксировал немалое количество оснований для установления внутреннего родства:
— первое читательское восприятие как рассказчиков веселых анекдотов;
— совершенная погруженность в творчество;
— муки в поисках сюжетов и при отделке формы;
— склонность к юмору.
2 Муравьев В. С. Эпистолярная литература // Литературный энциклопедический словарь. М., 1987. С. 512.

нестерпимы, и тем более нестерпимы, что вы оба, я знаю это, любите друг друга. Это своего рода бесконечное недоразумение с обеих сторон, которое чем далее идет, тем более запутывается... Характеры, как у вашего отца, — странная смесь подозрительности самой мрачной, болезненной чувствительности и великодушия. Не зная его лично, я-так заключаю о нем; ибо знал в жизни, два раза, точно такие же отношения, как у вас с ним. Его тоже нужно щадить...»24
Последние слова важны, они объясняют терпимость по отношению к собственному отцу, во многом обусловленную стремлением Достоевского к обретению столь необходимого для целостного ощущения гармонии существования. Если такого рода гармония в чем-то, по каким-то причинам не представлялась достижимой, то Достоевский предпочитал об этих причинах умалчивать, как он умалчивал о трудностях во взаимоотношениях с отцом, которые во внутренних устремлениях писателя рисовались как идеальные. Документов, высказываний, подтверждающих данную точку зрения, немного. Так уходил в себя Достоевский в приготовительном пансионе или в Главном инженерном училище в Санкт-Петербурге, ощутив свбю чуждость окружающим25. И все-таки, как настаивает К. В. Мочульский:
24 Нечаева В. С. Указ. соч. С. 27.
25 «Федор Михайлович, — вспоминает Д. В. Григорович, - уже тогда выказывал черты необщительности... сидел, углубившись в книгу, и искал уединенного места; вскоре нашлось такое место и "надолго стало его любимым: глубокий угол четвертой камеры с окном, смотревшим на Фонтанку; в рекреационное время его всегда можно было там найти и всегда с книгой». {Григорович Д. В. Из «литературных воспоминаний»
Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников. Т. 1. М., 1990. С. 200.)
Д. В. Григоровичу вторит товарищ Достоевского по пансиону В. М. Каченовского, в который Достоевский был отдан после 1833 года: «Он был серьезный, задумчивый мальчик, белокурый, с бледным лицом. Его мало занимали игры: во время рекреации он не оставлял почти книг...». (Цит. по: Орнатская Т. И.,Туншшнов В. А. Достоевский Ф. М. // Русские писатели. 1800-1917. Т. 2. М., 1992. С. 166.) В отличие от Гоголя, Достоевского мало интересовали взаимоотношения с окружающими в этот период, в частности, отношение к нему товарищей по учебе. Была особенно велика внутренняя