Проблема нарративности во фрагментарной прозе : на материале литературы XX века

• Автор: Тарнаруцкая, Елизавета Вадимовна
• Шифр специальности: 10.01.08
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2012
• Место защиты: Самара
• Количество страниц: 192 с.

Содержание
Введение
Глава 1.
Фрагментарность: содержание и функционирование художественной
формы
§1 Фрагментарность и фрагментарная проза: генезис, определение
§ 2 Фрагментарность и проблема целостности
§3. Фрагментарная проза и монтаж
§4. «Козлиная песнь» К.Вагинова и «Скандалист» В.Каверина: история и
фрагм ентарно сть
Глава 2.
Проблема нарративности: основания, смыслы и формы функционирования истории во фрагментарной прозе
§1. Причинность — время — субъект: признаки истории
§2. Деятельностно-субъектная активность как критерий и гарант
истории
§3. Авантюрность как механизм деятельностно-субъектной активности.
Специфика авантюрности во фрагментарной прозе
§4. Фикциональность и мимесис — история и фрагментарность
Глава 3.
Фрагментарная форма и история в литературе XX века
§1. Павел Улитин: фрагментарность как опыт бессмертия и литература как
источник знания
§2. Фрагментарность как попытка аутентичности. Игры с историей в романе
В.В. Набокова «Пнин»
§3. История как опыт занимательности в романе Л.Гиршовича «Вий»
Заключение
Список использованной литературы и источников
Введение
В.Шкловский в работе «О теории прозы» писал: «... искусство основано на ступенчатости и раздробленности даже того, что дано обобщенным и единым»1. Р. Барт также заявлял: «Писать - значит в известном смысле расчленять мир (или книгу) и затем составлять их заново»2. Осколочность, прерывность, фрагментарность
повествовательного искусства являются неотъемлемыми, сущностными его чертами. В конце концов, главной повествовательной стратегией любого текста остается стратегия отбора — вычленения значимых кусков из материала и работа с комбинациями этих кусков. Повествование априори не способно быть абсолютно линейным, так как этого не могут позволить текстовые рамки. Однако такая присущая любому виду искусства условность не может быть основанием для отнесения всех повествовательных текстов к фрагментарной прозе. Но радикализация этой тканевой ломки, свойственная некоторым текстам, дает основания говорить о наличии в литературе специфической фрагментарной прозы.
Исследования, посвященные фрагментарной прозе, так или иначе сталкиваются с проблемой путаницы и подмены понятий. Это связано с безусловной широтой поля литературных фактов, объединенных термином «фрагментарная проза». В этот ряд включается так называемая монтажная проза XX века (произведения Дос Пасосса, М.В.Льосы, Дж.Кутзее, А.Роб-Грийе); дневниковые тексты (В.Розанов, Л.Гинзбург, М.Гаспаров); произведения, выполненные в чрезвычайно сложной стилистической манере и по своей технике напоминающие «автоматическое письмо» (романы Л.Богданова, П.Улитина); фрагменты, ставшие таковыми по воле случая (огромное количество незаконченных и несохранившихся произведений от классиков античности до Пушкина); «псевдо-фрагменты», рожденные авторской стратегией (новеллы Х.-Л.Борхеса); наконец, жанр
'Шкловский В.Б. О теории прозы // Шкловский В.Б.Связь приемов сюжетосложсння с общими приемами стиля. — М.: Советский писатель, 1983. — С. 33.
2Барг Р. Избанные работы: Семиотика. Поэтик:!. — М.: Прогресс, 1989. — С.371.

фрагмента, подвергшийся рефлексии и актуализации немецкими романтиками. Как писал еще Ф.Шлегель: «Многие произведения древних стали фрагментами. Многие произведения нового времени - фрагменты с самого начала»3. Нас в работе будут интересовать исключительно «фрагменты с самого начала», мы не будем касаться фрагментов, ставших таковыми благодаря внелитературным факторам4.
Жанр фрагмента, о котором писал Шлегель (произведение, целиком, представляющее собой фрагмент - текст, сознательно ориентирующийся на незаконченность как стратегию), вступает в сложные отношения с фрагментарной прозой, то есть текстами, включающими в себя комплекс фрагментов и содержащими в своей поэтике «память» о первопредке -фрагменте как жанре. Такие фрагменты оказываются включенными в текст и превращаются в характеристику художественной формы или в элемент композиции произведения. В.И. Грешных, один из самых авторитетных исследователей фрагментарного стиля мышления в романтизме, не разводит два этих явления и рассматривает их слитно: «Он (фрагмент - Е.Т.) существует сам по себе, имеет свою внутреннюю структуру, по воле автора присоединен к целому, «вмонтирован» в структуру этого целого (цикла, романа). Другими словами, фрагмент в литературном произведении становится частью этого произведения. Но, вливаясь в структуру художественного произведения, он дезорганизует логику повествования, склоняя произведение к незавершенности и бесконечности»5. В работах, посвященных фрагментарной прозе и фрагментарному мышлению в литературе XX в.6, жанр фрагмента и фрагментарный стиль прозы также не разделяются и определяются одними характеристиками. Это свойство
1 Шлегель ф. Эстетика. Философия. Критика. Т. 1. — М.: Искусство, 1983. — С. 290.
"'Примером исследования незавершенных текстов стала исчерпывающая диссертация Е.В.Абрамовскнх
(Абрамовских Е В. Креативная рецепти незаконченных произведении как литературоведческая
проблема: на материале дописьшанніі незаконченных отрывков A.C. Пушкина: дисс... доктора филологических наук: 10.01.08.— Москва, 2007. —453 с.).
5Грешных В.И. Художественная проза немецких романтиков: Формы выражения духа: автореферат дисс...доктора филологических наук: 10.01.03. — М., 2001.
liltp://disscitalionl.narod.ni/avlo rcfcmts3/bl.lilm (дата обращения: 12.09.2012). йСм. подборку статен о фрагментарной прозе в № 54 журнала «Новое литературное обозрение».

пространстве (то есть история существует как история, приключения языка и языковых возможностей), либо — а часто одновременно — она продолжает иметься в виду даже при отрицании, то есть актуальность осмысляется уже на тематическом уровне (как в романе К.Вагинова момент истории присутствует в многочисленных негативных упоминаниях массовой литературы в противовес У.Патеру и Шпенглеру). XX век, напротив, показывает невиданную автономию истории от дискурсивных практик.
В конце концов, если рассматривать историю как аккумулирующую целостность произведения, это заставит пересмотреть и взгляд на целостность как категорию, придающую произведению окончательную завершенность и законченность. М.М.Гиршман писал: «...понять, что
перед нами произведение искусства - это прежде всего значит почувствовать и понять, что оно может быть только таким, как оно есть: и в целом, и в каждой своей частице»63. С такой трактовкой окончательности произведения легко поспорить - ведь мы имеем множество текстов-фрагментов, кусков, ставших таковыми по воле обстоятельств. Тем не менее, это не мешает таким текстам читаться, исследоваться и состояться как полноценным литературным произведениям. И для истории, в отличие от стиля или ритма, не важна каждая деталь, особенно во фрагментарной прозе с ее немотивированными интригой эпизодами. При мысленном эксперименте мы можем опустить несколько событий из самого кумулятивного текста. Тем не менее, это не уничтожит истории и не помешает ей рассказываться, так как финал все равно поставит точки над і и придаст недостающую целостность. Традиционное представление о произведении, пересказ которого невозможен и ведет к разрушению художественных форм, здесь не работает. В конце концов, история -единственное, что остается от текста после его прочтения, поскольку ни стиль, ни ритм нельзя пересказать, передать вербально, не пользуясь
63 Гпршман М.М. Пронзведе н и с//Ф і ш ол ог. — Выпуск 8.