Гротеск как тип художественной образности : от Ренессанса к эпохе авангарда

• Автор: Дормидонова, Татьяна Юрьевна
• Шифр специальности: 10.01.08
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2008
• Место защиты: Тверь
• Количество страниц: 157 с.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ПОЭТИКА ГРОТЕСКА 1Л. Гротеск как литературоведческая проблема

1Л. 1. Гротеск как мировоззрение и как прием

1Л .2. Историческая и теоретическая поэтика гротеска:

состояние проблемы

1.2. ОПЫТ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ПОЭТИКИ ГРОТЕСКА

1.2.1. Гротеск и формы художественной ментальности

1.2.2 Гротеск как структура

1.2.3. Комическое и трагическое как признаки гротеска

1.2.4. Гипербола и гротеск

1.2.5. Г ротеск и фантастическое

1.2.6. Аллегория и гротеск

1.3. Выводы
ГЛАВА 2. ИСТОРИЧЕСКАЯ ПОЭТИКА ГРОТЕСКА
2.1. Гротеск эпохи Возрождения
2.2. Романтический гротеск
2.3. Гротеск как прием. «Реалистический гротеск»
2.4. Гротеск в литературе авангарда
2.5. Выводы
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

В последние десятилетия в филологии происходит процесс поиска новых методологических ориентиров, новых инструментов анализа и интерпретации литературно-художественных произведений. Антропологизация гуманитарного знания [Иванова 2007], захватившая, в том числе, и литературоведение, ставит в центр изучения не столько текст как в достаточной степени отвлеченную от субъектов художественной коммуникации языковую конструкцию, сколько литературно-художественный дискурс как динамическую процедуру, в рамках которой на «поле» текста осуществляют взаимодействие автор и читатель.
Этот взгляд на литературу как «одно из средств общения людей между собой» [Толстой 1978: 37] заставляет исследователя по-новому оценить и переоценить традиционные категории эстетики и поэтики, представить их не как нечто отвлеченное от участников художественной коммуникации, но как живые инструменты, участвующие в процедурах создания и рецепции художественного произведения, процедурах, которые осуществляются людьми во всем богатстве и сложности проявления в них человеческого начала.
Этот взгляд заставляет по-новому посмотреть на многие, казалось бы, устоявшиеся категории поэтики. Например, такое явление, как метафора, которое в традиционных поэтиках полагали текстовым средством, современной филологией рассматривается как когнитивный феномен, как форма художественного мышления, а потому разговор о метафоре невозможно оказывается вести вне разговора о «психо-логике» (И.П. Смирнов) литературного процесса, то есть, о достаточно плохо изученном феномене художественного (креативного, авторского и рецептивного, читательского) сознания - разговора, который не мог вестись в рамках традиционных по-

этик, отстранявшихся (по крайней мере, в декларациях) от психологизма во всех его проявлениях.
Поскольку, как это принято считать в современных исследованиях, рецепция литературно-художественного произведения есть акт творческий, то от формата рецептивной субъективности во многом зависит и формат тех поэтических категорий, которыми привыкла оперировать наука. Оказывается; со временем изменяются не только результаты интерпретации литературно-художественного произведения, но и инструменты его анализа, категории поэтики, а потому каждый новый этап в развитии науки должен сопровождаться и переоценкой филологического инструментария.
Предметом настоящей работы является литературный гротеск - явление, бытующее и в древней, и в современной литературе. Гротеск развивался во времени, и, одновременно, развивалось представление о том, что есть гротеск. Гротеск - не архаика литературы. И в современной (в том числе, отечественной) словесности гротесковые модели мышления представлены чрезвычайно широко - достаточно вспомнить русскую прозу и драматургию последних десятилетий.
Теория же гротеска, на наш взгляд, еще не вполне «достроена» как в аспекте теоретической, так и в аспекте исторической поэтики. Без построения же данной теории трудно адекватно оценить как древние, так и современные гротески и увидеть при всей изменчивости гротескового художественного мышления общее в различных формах гротеска, построить его теоретическую гипотезу, которая обладала бы достаточной объяснительной силой в применении к различным национально-историческим вариантам литературного творчества.
Сделать это можно именно сейчас, когда лучшие достижения традиционных поэтик уже на новом уровне, в рамках дискурс-анализа как новой интегративной методологии, можно сочетать с наиболее добротными результатами существующих разработок теории гротеска (последние, при

свойственно, по мнению исследователя, любому произведению искусства [Николаев 1977: 267]. Д.П. Николаев выделяет два значения термина «преувеличение»: 1) искажение того, что на самом деле есть в действительности; 2) чрезмерная степень заострения определенных свойств изображаемого предмета, то есть художественное преувеличение, различными формами которого являются гипербола и гротеск [Николаев 1977: 269]. Гипербола определяется Д.П. Николаевым как «преувеличение каких-либо реальных размеров предмета, реального их числа, силы, интенсивности и т.п.; но такое преувеличение, когда изображение остается в пределах того жизненного ряда, той плоскости действительности, к какой принадлежит отображаемый предмет. То есть, гипербола - это отступление от правдоподобия количественного в рамках правдоподобия качественного. Гротеск же представляет собой следующую ступень преувеличения: это смешение жизненных рядов, пересечение плоскостей, странное пересоздание изображаемого, то есть нарушение правдоподобия качественного. Вот почему гротеск нередко называют «крайней», «высшей» формой преувеличения» [Николаев 1977: 270].
Следуя за Д.П. Николаевым, определяющим гиперболу и гротеск соответственно как количественное и качественное преувеличение,
О.В. Шапошникова относит гротеск к «условной фантастической образности», гиперболу - к «образности условной нефантастической» [Шапошникова 1982: 16-23]. В основе данной дифференциации лежит ориентация на соотнесение данных явлений с художественным правдоподобием внутри образной системы произведения. Результатом соотнесения является характеристика гротеска как образа, выходящего за рамки правдоподобия, гиперболы как приема, оставляющего предмет гиперболизации в рамках правдоподобия. О.В. Шапошникова определяет гротеск как «вид условной изобразительности, при котором фантастические сочетания элементов реальности ориентированы на соотнесение с художественным правдоподо-