Эволюция образа женщины в прозаических произведениях и народных романах персидско-таджикской литературы Хi-ХУII вв.

• Автор: Шарофзода Гавхар
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2011
• Место защиты: Душанбе
• Количество страниц: 333 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава 1. Эволюция образа женщины в сказочноприключенческих произведениях народной литературы

§1. Художественное изображение женщины в «обрамленной

повести»

§ 2. Роль женщины в моносюжетных любовно-приключенческих дастанах

Глава II. Концептуальные особенности образа женщины в рассказах народной литературы

§ 1. Роль женщины в сказочно-приключенческих рассказах

§2. Эволюция образа женщины в новеллах городской народной литературы

Глава III. Идейно-эстетическая направленность женского образа в

персидских романтических жанровых формах

§ 1. Образ женщины в псевдо-исторических (претендующих на
историчность) дастанах
§ 2. Эволюция образа женщины в народном романе
«Самак айяр»
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ источников и ЛИТЕРАТУРЫ
ВВЕДЕНИЕ Актуальность темы исследования.
Изучение мировой литературы, часть которой составляют и бесценные произведения классической и современной таджикской литературы, свидетельствует о том, что одним из важных вопросов на всех этапах её развития является художественное изображение женщины, представление о женском идеале.
Будучи половиной человечества, женщина занимает значительное место в литературе любого народа. С целью претворения в жизнь прекрасных идеалов, устремлений и физической красоты женские образы в литературе и искусстве щедро наделались такими качествами, как ум, красота, смелость, мудрость, обаяние и т.д. Создание художественного образа женщины в литературе народов Востока уходит своими корнями вглубь веков, отражаясь как в фольклоре, так и в письменных литературных памятниках. Так, в фольклоре, особенно в сказках персоязычных народов, часто встречающийся образ женщины описывается с самых различных сторон. Однако, следует отметить, что малые прозаические жанры не всегда могут дать полное изложение и описание женского образа. Поэтому более" развёрнутое изображение образа женщины мы находим в крупных" прозаических и народных романах или эпически - поэтических памятниках персидско-таджикской литературы, вершиной которых является «Шахнаме» Фирдоуси.
Естественно, анализ и исследование истории эволюции образа женщины в прозе и поэзии средневековой персидско-таджикской литературы в рамках одной монографической работы охватить не представляется возможным. Решение проблемы такого масштаба выходит за рамки даже нескольких диссертационных исследований. Исходя из этого, мы решили исследовать историю эволюции женских образов на примере

лучших образцов персидско-таджикских прозаических произведений и народных романов Х1-ХУП веков. Определить изобразительный метод авторов народных романов при создании женских типов, выявить наиболее яркие женские образы и определить их характерные особенности в сравнительном аспекте с женскими образами, созданными в разные периоды и разными средневековыми авторами.
Исследование такого масштаба и направления способствуют раскрытию художественной и эстетической сущности персидско-таджикской средневековой литературы, так как исследование женских образов как важной части образной системы литературы, предоставляет возможность установить творческие принципы изображений, из которых логично вывести жанровые формы произведений, эволюционный переход от устного сказа к письменной форме. В этом движении эстетичных форм эволюция женских образов выступает своеобразной иллюстрацией художественноэстетического сознания.
Значимость работы также связана с тем, что распад СССР, гражданская война в Таджикистане, экономическая разруха, вызванная этими событиями, помешали завершению задач по исследованию народной литературы. В этом направлении ничего существенного не сделано и в Иране, где наиболее интенсивно велись работы по изучению народной литературы. Таким образом, фундаментальная часть работ по действительному изучению литературы, обслуживающей основную массу персоязычного населения Центральной Азии, остается до сих пор неосуществлённой.
Этими обстоятельствами определяются актуальность и значимость настоящей диссертационной работы.
Степень научной разработанности проблемы. В исследование различных аспектов образа женщины внесли большой вклад литературоведы и востоковеды России, Ирана, Таджикистана и бывших советских республик

весьма дружески приняты царем Кермана, который помог Солейман-шаху с войском. С помощью этого войска он вернул свой трон, а воевода сбежал.
Когда происходили эти события, ребенка подобрал разбойник Фаррох-совар, усыновил и дал имя - Худай-дад (Богдан). Подросший Худай-дад, в набегах названного отца не участвовал. Он испытывал отвращение к этому поступку, но иного выхода у него не было.
Однажды Фаррох-совар, раненый при налете на караван, был схвачен. Попал в плен и, пытавшийся спасти его, Худай-дад. Плененных разбойников отдали на суд Солейман-шаха, который простил и отпустил разбойников, а Худай-даду дал имя Бахтияр и сделал его конюхом. Вскоре царь назначил Бахтияра казначеем. Царь благоволил Бахтияру и приблизил к себе, ибо душа его предчувствовал узы кровной связи между ними.
У Солейман-шаха было десять визирей, которые с опаской смотрели на стремительное возвышение Бахтияра при дворе. Они искали случая расправиться с ним, и дождались удобного часа.
Как-то Бахтияр напился и по ошибке заснул в спальне царя, а рядом положил оголенную саблю. Царь заподозрил Бахтияра в тайной связи со своей женой. Самооправдания Бахтияра, естественно, делу не помогли. Визири приготовились нанести удар по опасному сопернику.
Таким образом, мы познакомились с мотивацией «рамочной» части произведения, которая составляет ее основу. В дальнейшем «рамка» будет выполнять связующую функцию. Такие функции были возложены на санскритское «пятикнижие»- «Панчатантру», В дальнейшем некоторые писатели усложнили функции «обрамления» хотя уже во вторых и последующих «кольцах» той же «Панчатантры» были использованы возможности необходимого раздвижения рамочной новеллы. Мы, на примере «Бахтияр-наме» уже можем наблюдать необходимость такой структуральной переоценки роли рамочной новеллы.