Эпистолярная форма романа Дж. Барта "Письма": традиции и новаторство

• Автор: Воронцова, Тамара Ильинична
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2007
• Место защиты: Волгоград
• Количество страниц: 200 с.

Глава I: Постмодернизм и традиции эпистолярного жанра в творчестве Дж.Барта.
1.1. Историко-литературные аспекты эпистолярного романа:
от С. Ричардсона к Дж. Барту
1.2. Роман Дж. Барта «ПИСЬМА» и постмодернизм
ГЛАВА II: Эпистолярная форма - способ реинтерпретации культуры
и литературного творчества.
2.1. «ПИСЬМА» как единство внеавторского и авторского контекстов
2.2. Структурная многоуровневость романа Дж. Барта
Заключение
Литература

Живой классик постмодернизма Джон Симмонс Барт (John Simmons Barth, p. 1930) заявил о себе в 50-е годы XX столетия. За свое литературное творчество он был награжден многими престижными премиями, создав почти за полвека значительные новаторские произведения. Его романы «Плавучая опера» (The Floating Opera, 1956, 1967) и «Заблудившись в комнате смеха» (Lost in the Funhouse, 1968) стали финалистами Национальной литературной премии США, а за трилогию «Химера» (Chimera, 1972) автор получил эту награду в 1973 году.
Литературоведческие работы, написанные прозаиком, широко обсуждаются во всем мире. Барта считают «подвижником, по крайней мере, четырех литературных направлений, называя “нигилистом”, “черным юмористом”, “фабулистом”, “постмодернистом”». А он «упорно писал романы, всякий раз сознательно разрушая традиционные основы повествования, всякий раз сознательно опираясь на литературу прошлого» (46: 289), национальную и мировую.
Отличаясь исключительно широкой эрудицией, писатель относится к тем немногочисленным личностям, которые от природы обладают особым восприятием мира. Осознавая критическое иссякание творческих сил современной ему культуры, Барт ощущает боль за будущее человечества и литературы, но, думается, он верит: только рассказывая об «ужасах, которые нельзя передать» (47: 49), заставляя страдать, выявляя то семя смерти, которое несет с собой цивилизация, можно приблизить «истинное пробуждение», способное образумить людей, преобразовать мир, зашедший в тупик. Опираясь на воображение, воплощая в своем творчестве синтез самых разнообразных жанровых форм, созданных человечеством в искусстве художественного слова, Барт превращает свои литературные произведения в средство личностного совершенствования, поэтому его романы справедливо считаются «романами культуры» в эпоху, когда культура, по словам И.Бродского, мыслится как «вся - преемственность, вся - эхо» (129: 226).
В постмодернистскую эпоху второй половины XX столетия многообразные формы осознания бытия вызвали необходимость обоснования и нового литературного мышления. «Монументальный и главенствующий вид художественной литературы» (12: 81) - роман, характеризующийся как сложная полиструктурная форма, отличающаяся целостностью, - приковывает к себе пристальное внимание литературоведов и критиков. Аккумулировав в себе достижения всех наук и искусств, ориентируясь на многообразие духовной жизни человечества, американские представители постмодернизма изменяют романную форму, понимая ее как синтез, организованный волей писателя в эпоху, определяющуюся, как считают авторы «Теории литературы», «типами стилей - исследовательски конструируемыми возможностями» (262, 1: 273). Поэтому вполне
соответствует постмодернистскому духу времени художественная разработка такой теоретической модели литературного произведения, при которой художник, по мысли М.М. Бахтина, «борется с сырой жизненной стихией, хаосом (с точки зрения эстетической), и только это столкновение высекает чисто художественную искру» (120: 171).
Как показывает X. Бертенс, американские литераторы, «отказываясь от “клановости” отдельных научных школ и направлений» (74: 6), разрабатывали собственные интеллектуальные системы, основанные на знаниях как определяющем факторе в регулировании взаимоотношений между людьми, а также «остранении», которого требует любое постижение. Не остается равнодушным к новому пониманию задач романного творчества и Джон Барт. В 1979 году писатель создает произведение «LETTERS», в котором особый смысл придает старинной эпистолярной форме. Как представляется, автор считает ее отражением коммуникативной сущности современной высокотехнологичной, мультикультурной и мультимедийной гиперреальности, а также - прообразом разнонаправленного «нелинейного» письма как «антимодели устойчивой системы» (65: 252). Такое осознание романа второй половины XX века совпадает со словами видного английского

политических и классовых различий» (1: 262), - делает вывод прозаик, уповая на «the Reasonable Provision», которое предоставляет новому поколению Америка «to educate them Sensibly» (1: 259). Выражая свои впечатления об этом явлении, Барт вставляет в «ПИСЬМА» изображение ангела, вероятно, как аллюзию на поэму Алена Гинзберга (1925 - 1997) «Вопль» («Howl», 1957). Этот поэтический манифест битников включает строки об «ангелоголовых хипстерах, сгорающих ради давнего бурного соединения / с звездным динамо, производящим свет...» («angel-headed hipsters burning for the ancient heavily connection / to the starry dynamo in the machinery of light...», 241: 22). Ссылкой на «Ocean City» автор «ПИСЕМ» имеет в виду «“океаническую прозу” Керуака» (1923 - 1969, 91: 397), которой восхищался Гинзберг. А бартовская «дорога» в одном из писем Менша воспринимается как аллюзия на роман Керуака «На дороге», после опубликования которого автор был признан создателем нового стиля -«спонтанной прозы», представляющей собой поток из 120 ООО слов, где знаки препинания сводились почти исключительно к тире - «свидетельству избытка пузырьков духа [...] как проявления вдохновения» (1: 635). Вызванная не внешними воздействиями, а самопроизвольными внутренними побуждениями, новая проза стала литературным открытием, выражающим новую эмоциональность эпистолярной формы, которую Барт также включает в свою модель эпистолярного жанра.
Пытаясь разобраться в самих себе, представители этого направления создавали «формы автобиографической спонтанности... подчиненные внутренним отношениям собственных коммуникаций». Считая письмо самым важным в творчестве, они представляли его в эпистолярном пространстве, по выражению Гинзберга, как «открытие тайности» в «дисциплинарных режимах экспрессивного и экономического самовыражения Холодной войны, технологий для создания новых подозреваемых лиц или, наоборот, инкриминирующей близости». Американский критик Оливер Харрис пишет: обвиняя современный мир в