Устная традиция в творчестве индейских писателей США : На материале творчества Л.М. Силко и Н. Скотта Момадзя 1960-1980-х годов

• Автор: Семёнова, Софья Анатольевна
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 156 с.

Глава 1. Устное слово мифа и ритуальных формул: история записи и печати

1.1 Научно-этнографический подход к изучению мифологического материала

1.2 Антологии индейского устно-поэтического творчества

Глава 2. Представление Л.М. Силко и Н. Скотта Момадэя о месте устной традиции в современной культуре
2.1 Общая характеристика взглядов Л.М. Силко и Н. Скотта Момадэя на устную традицию в современной культуре

2.2 Н. Скотт Момадэй об индейской устной традиции и художественном творчестве

2.3 Л.М. Силко о структуре и культурной функции предания

Глава 3. Поиск литературного языка для передачи мифологического наследия. Опыт Н. Скотта Момадэя

3.1 "Индейский писатель" в фокусе критической дискуссии

3.2 "Дом, из рассвета сотворенный" (1968): опыт описания и объяснения мифо-ритуального комплекса

3.3 "Древнее дитя" (1989): опыт вживания в миф

Глава 4. Игровое моделирование устного предания: опыт Л.М. Силко
4.1 Критическое восприятие творчества Силко в 1970-1980-х годов
4.2 "Обряд" (1977) как игровое моделирование появления истории
4.3 "Рассказчик историй" (1981) как модель бытования предания
Заключение
Библиография

Предметом нашего исследования являются способы реконструкции устного слова мифа в творчестве индейских писателей США второй половины XX века - их усилие передать специфику устной этнической традиции в рамках и средствами литературного текста.
Материалом для исследования послужили художественные произведения Лесли Мармон Силко (Leslie Marmon Silko, p. 1948) и Наварра Скотта Момадэя (Navarre Scott Momaday, p. 1934) - двух американских авторов индейского происхождения, которые в 1960-1980-е годы, в период "индейского ренессанса" в области литературы, приобрели наибольшую известность.
Мы также рассматриваем эссеистическую прозу и интервью с писателями, в которых они, как правило, комментируют и поясняют свои романы и стихи, но иногда - особенно в эссеистике - предлагают интерпретацию мифологического слова, несколько отличную от той, что мы находим их произведениях. При анализе их художественных произведений мы используем комментарии из эссе и интервью как дополнительный источник.
Выбор материала. Мы сосредотачиваем наше внимание на творчестве двух писателей в ограниченный период - в 1960-1980-е годы. Именно в это время индейская литература постепенно признается самодостаточной частью американского литературного процесса. Внимание и в целом благосклонное отношение критиков вдохновляли индейских авторов на поиски такого литературного языка, который бы передал специфику индейского мировоззрения. Кроме того, именно на это время приходится подъем национального самосознания коренных народов США и пересмотр стереотипов, ранее сложившихся о них в обществе. Социально-политические процессы отозвались в умонастроениях самих индейцев, почувствовавших необходимость сформулировать - и тем самым отстоять - свою национальную самобытность.

Индейские писатели второй половины XX века так или иначе привлекают устно-мифологический материал, но предлагаемые ими методы синтеза традиционного и литературного очень различны. Джеймс Уэлч (James Welch, p. 1940) относится к реконструкции традиционных установок в XX веке с большой долей иронии, переходящей в сарказм. Не названного по имени героя романа "Зима в крови" (Winter in the Blood, 1974) преследует чувство отчуждения - когда он узнает, что он не полукровка, он признается себе и читателю в том, что не знает, как распорядиться этим новым знанием о своей "идентичности". Джеральд Визенор (Gerald Vizenor, p. 1934) увлечен идеями постмодернистской философии, его занимают поиски точек пересечения новейших идей с древней мифологией, которые он обнаруживает в образе Трикстера — ему, в частности, посвящен роман "Гривер: американский король обезьян в Китае" (Griever: an American Monkey King in China, 1987).
Силко и Момадэй наиболее последовательно разрабатывали способы передачи устного слова мифа в художественном тексте. Мы не анализируем произведения Хаймийостса Сторма (Hyemeyohsts Storm, p. 1935), работавшего в сходном русле и в выбранный нами период, так как при сходстве задач, он все же стремился к качественно иному художественному эффекту. В своем первом произведении, "Семь стрел" {Seven Arrows, 1972), Сторм знакомит читателя с религиозными установками и философией северных шайенов, и в этом и состоит основное содержание книги. Силко и Момадэй также посвящают широкого американского читателя в особенности индейского мировоззрения, но главная задача, которую они ставят в своих произведениях, — показать, как может существовать мифологическое слово в рамках художественного текста. Повествование в книге Сторма выстроено в форме стилизованной беседы, обращенной к читателю и выдержанной в подчеркнуто дидактическом тоне. Вскоре после выхода в свет книга "Семь стрел" вызвала жесткую критику со стороны шайенов, обвинивших писателя в искажении религиозной символики и

Эти два свойства предания — вариативность и органичную связь с повседневным бытом — Силко наглядно демонстрирует в сборнике "Желтая Женщина и красота духа" на уровне структуры и содержания. Так, в двух эссе она рассказывает историю о скатившемся в овраг красном Фольксвагене, принадлежавшем вернувшемуся с вьетнамской войны жителю Лагуны, который вложил в машину все свои сбережения. Встраивая один и тот же сюжет в разные контексты, писательница подчеркивает в нем те смыслы, которые наиболее актуальны в каждом случае. В первый раз Силко упоминает о красном Фольксвагене в эссе "Ландшафты изнутри и снаружи", в котором писательница рассматривает связь между преданием и ландшафтами Лагуны. В контексте эссе особую значимость приобретает овраг - он представлен как некое мифологическое существо, требующее жертвоприношений: "Овраг раскрывает свой широкий рот. <...> Люди, живущие там, смотрят на овраг так, как если бы это было живое существо, обладающее определенным характером..." (40). Во второй раз история о машине возникает в эссе "Язык и литература с точки зрения индейца пуэбло": здесь Силко делает акцент на обыденность - и одновременно важность - этого сюжета, который является органичной частью предания, так как жители Лагуны "не делят истории на типы - достоверные, сакральные, обычные пересуды, потому что различия между ними не существенны, когда мы говорим о языковом опыте пуэбло" (53).
Другой пример, подтверждающий всеохватность предания, находим в вводном эссе. В нем писательница делится своим интересом к завораживающей природе Лагуны - к горным и пустынным ландшафтам и засушливому климату. Силко писала о них краткие очерки, делала фотографии и собирала газетные и журнальные статьи о падавших метеоритах и о феномене Эль Ниньо. Аккуратность и внимательность, с которой писательница относится к статьям из газет и журналов наталкивает на мысль, что они также воспринимаются ею как часть предания.
Трактовка современных повседневных сюжетов и газетных вырезок как части современной устной традиции пуэбло расширяет понятие "предание", так