Художественная проза С. Моэма в контексте английской литературы XIX - начала XX века : Слагаемые успеха

• Автор: Трикозенко, Ирина Витальевна
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2003
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 181 с.

СОДЕРЖАНИЕ:

Введение
Глава I. ФЕНОМЕН ЖАНРОВОЙ ДИФФУЗИИ И ПРИНЦИПЫ СЮЖЕТОСТРОЕНИЯ El. Жанровая диффузия как фактор успешности литературного
произведения
1.2. Мелодраматические элементы в структуре повествования
1.2.1 Мелодрама: генезис и поэтика
1.2.2 «А Choice of Kipling’s Prose». Моэм и Киплинг: основы творческого схождения
1.2.3 «Наверху, на вилле»: черты детектива и мелодрамы
^ 1.3. Приключенческие элементы в структуре художественного повествования
1.3.1 Авантюрное начало в литературе: генезис и поэтика
1.3.2 С. Моэм и А. К. Дойл: элементы авантюрной поэтики
1.3.3 Проблема Восток — Запад в творчестве Моэма
Глава II. «СТРАННЫЙ ЧЕЛОВЕК»: СПОСОБЫ ИЗОБРАЖЕНИЯ ХАРАКТЕРА
2. 1. «А strange man and a strange stoiy»
2. 2. The Outstation: колонии и колонисты в новеллистике Моэма
2. 2.1 Англичанин «на окраине империи»: специфика художественной
реализации традиционной топики
2. 2. 2 Колонисты у Моэма: «ограниченные» и «незаурядные». 122.
2. 2. 3 Судьба героя: взлеты и падения

^ Заключение
Примечания
Библиография

ВВЕДЕНИЕ
Я сдаю экзамен читательской аудитории.
С. Моэм.
Связи подлинного художника с современной действительностью проявляются не в том, что он рисует знакомые приметы времени; они выражаются в художественных открытиях мира, тех открытиях, которые способны поразить читателя, захватить его до глубины души, покорить своей убедительностью, своей эмоциональной силой, способны будить его мысль, помочь ему понять жизнь и самого себя. Открытия эти, если они по-настоящему значительны, ярки, зажигают сердца людей многих поколений. Такие открытия сумел донести до своего читателя английский писатель, драматург, критик - Уильям Сомерсет Моэм (Maugham William Somerset) (1874- 1965).
Почти сорок лет прошло после смерти писателя, но по-прежнему, как и при его жизни, о нем говорят, его произведения исследуют, читают, экранизируют, его пьесы не сходят со сцен мировых театров, в том числе и театров Москвы.
Он был «историческим экспонатом»1, человеком, который начал писать в девятнадцатом столетии и оставался во второй половине двадцатого все еще пишущим, потому что литературная деятельность была главным делом его жизни: “It was the one activity in which he had complete and lasting faith”2 (A. Curtis). Только в США было продано четыре с половиной миллиона его книг. Одного только романа «Лезвие бритвы» (“The Razor’s Edge”) (1945)
притаились мучающие их страхи и тревоги. Так мелодрама, благодаря заимствованным элементам «готического романа», удовлетворяла романтическую потребность зрителя в сверхъестественном и немало способствовала тому, что слова «фантазия» и «воображение» заняли прочное место в лексиконе англичан. Ведь, по справедливому замечанию М. Бута, мелодрама - не что иное, как воображаемый мир, населенный воображаемыми людьми, где действуют воображаемые законы, мир, сообщающий аудитории ощущение такой полноты и удовлетворения, которые возможны только в мечте. Это мир, которого публика хочет, но не может достичь. Мелодрама, таким образом, представляет собой модель этого второго мира. Превосходство этого мира над абсолютно неудовлетворительным повседневным существованием объясняет

неувядающую популярность мелодрамы .
Мелодрама нашла свое отражение и в прозе авторов викторианской эпохи (Ч. Диккенс, Ш. Бронте и Э.Бронте, М. Э. Брэддон, Д. Элиот), воспринимавших жизнь как «ярмарку тщеславия», «пантомиму». О популярности викторианской мелодрамы свидетельствовала гравюра С. Тиррега «Монстр Мелодрама», запечатлевшая мелодраму в виде диковинного зверя с головами Шеридана, Кембла, Гримальди и Арлекина и телом наполовину Арлекина - наполовину льва. Этот своеобразный дракон безжалостно топтал творения Конгрива и Колмена, Бомонта и Флетчера, но заботливо питал своими сосцами создателей новомодных мелодрам47.
По утверждению Ю. М. Лотмана, в XIX веке «...театр вторгся в жизнь, активно перестраивая бытовое поведение людей...То, что вчера показалось бы напыщенным и смешным, поскольку приписано было лишь сфере театрального пространства, становится нормой бытовой речи и бытового поведения»48. Низовой театральный жанр расширился до символа викторианской эпохи - времени пышных костюмов, красивых декораций,