Новеллистика Артура Шницлера

• Автор: Алексеева, Елена Владимировна
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Великий Новгород
• Количество страниц: 155 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава I: Становление и развитие новеллистического творчества
А. Шницлера. Первые опыты психоанализа (1880-1889 гг.)..
Глава 2: Освоение А. Шницлером психоанализа. Дальнейшее
развитие и усложнение структуры новеллы (1900-1931 гг.)..
Заключение
Библиография
Примечания

Введение
Артур Шницлер (1862-1931) - австрийский, точнее,
венский, писатель, современник Зигмунда Фрейда, его коллега по медицинскому цеху, был необыкновенно знаменит на рубеже веков, популярен не только в Европе, но и в России. Шницлер оказал формообразующее влияние на тексты и сюжетные повороты русских мастеров "серебряного века" - от "Прощания с Казановой" Марины Цветаевой до "Огненного ангела" Валерия Брюсова. [54]
Новеллистическое творчество А. Шницлера включает в себя около семидесяти произведений, дошедших до современного читателя, и занимает свое достойное место в истории мировой литературы.
56 новелл Шницлера составили основу его собрания сочинений в 2-х томах, выпущенного на немецком языке в 1961 году известным в Германии издательством С. Фишер. "Gesammelte Werke. Die erzählenden Schriften". [196, 197]
Остальные включены в сборник "Entworfenes und Verworfenes. Aus dem Nachlass"/"Ha6pocaHHoe и отброшенное. Из наследия" {1977}, содержащий также драматические и прозаические произведения, не изданные при жизни писателя. [194]
В своем новеллистическом творчестве А. Шницлер одним из первых сделал шаги по той дороге, которая отмечена восхождением австрийской литературы к ее вершинам XX века -к Йозефу Роту, Роберту Музилю, Герману Броху, Франсу Верфелю и др.

Австро-Венгрия конца XIX - начала XX века была империей в расцвете сил, которую уже более полувека не потрясали ни революции, ни даже просто смена власти (император Франц-Иосиф правил шестьдесят восемь лет), где, на внешний взгляд, царили устойчивость, богатство, масштаб. Недаром Стефан Цвейг, один из близких друзей Артура Шницлера, именовал это время "золотым веком надежности". Впоследствии Роберт Музиль назовет ту довоенную Австро-Венгерскую империю Каканией - "исчезнувшим и непонятным государством". [71]
В этом государстве все существовало под знаком настоящего, исключавшего будущее. Бюрократия стремилась по возможности не давать хода делам. Огромное насильственномеханическое объединение самых различных земель и народов давало о себе знать на каждом шагу. Национальные распри были настолько ожесточенными, "что из-за них по многу раз в году стопорилась и останавливалась государственная машина". Но это случалось где-то на окраинах обширного государства. На жизни Вены, "великолепно оркестрованного города", все это практически никак не сказывается. Австрийская столица волнуется оперными страстями - тогда музыкантов знали как матадоров в Севилье. Главная черта города - солидность, здесь худоба считалось пороком, а молодежь училась медленно ходить и носить очки с простыми стеклами. [14] Но именно благополучная, сытая Вена стала на рубеже веков центром "нового" искусства - но искусства особого, блистательного, утонченного и... больного, отмеченного печатью ущербности и упадка. Барочная метафора "сущее=жизнь=театр" занимает не только Шницлера, но и Г. фон Гофмансталя, и Э. фон Хорвата.

предстает неодинаково: то трупом на столе ("Весенняя ночь в анатомическом зале"), то в виде увядших цветов ("Цветы"). "Произведения Шницлера и в самом деле походят на длинные дорожки кладбища, так много трупов там захоронено. Не только болезнь и несчастные случаи забирают его героев, но также и убийства, умышленные и ненамеренные, безжалостно требуют себе жертв." [161, С.133] Здесь нельзя не заметить отражения декадентского культа смерти, который проявляется в
австрийской литературе на рубеже XX века, и характерен не только для творчества Шницлера, но и его современников, Гофмансталя, Цвейга и др. Писатели , обращались к
философскому наследию известных в то время И. Канта, Ф.
Ницше, А. Шопенгауэра, Э. Маха. Вряд ли возможно переоценить влияние на раннего Шницлера произведений Шопенгауэра, в систему учения которого входит ^и идентификация жизни и смерти. В книге "Мир как воля и представление", написанной в 1818 году и ставшей популярной на рубеже XIX - XX столетий, А. Шопенгауэр сущностью человека считал "постоянное обращение из настоящего в
мертвое прошлое, постоянная смерть... Жизнь человеческого тела является только продолжительной, отсроченной смертью."[ 121, С.385] И в труде "Под завесой истины" он размышлял так: "На языке природы смерть означает
уничтожение. Смерть есть нечто серьезное. Это можно заключить уже из того, что и жизнь, как всякий знает, тоже не шутка. Должно быть, мы не стоим ничего лучшего, чем эти две вещи". [122, С.73]
О своем увлечение учением Шопенгауэра, Шницлер пишет в 1886 году в одном из писем своей возлюбленной, Ольге